Падение Дамноса
Шрифт:
— Только вперед, брат-сержант!
Это был Дацеус. Грозный ветеран возглавлял наступление.
— Проложите путь капитану! — прокричал он Львам.
Где-то там, впереди, их ждал Творец Грозы. Сикарий намеревался схлестнуться с ним в бою и сделать то, ради чего он был рожден, — то есть забрать жизнь врага.
Дацеус схватил одного из духов силовым кулаком, но тот умудрился извернуться, высвободиться и исчезнуть в пелене бури до того, как мощные пальцы превратили его в груду покореженного металла. Справа от него, скрытый тенями и туманом, отважно сражался благородный Гай Прабиан.
Сикарий властно шествовал по полю боя, безжалостно уничтожая дерзнувших приблизиться к нему врагов и алчно выискивая себе жертву, когда таковые не подворачивались сами.
В этом царстве безумия весь мир Праксора сжался до крохотного участка реальности, где остались лишь его Щитоносцы и Львы, окруженные саваном неестественной тьмы. Отовсюду слышались крики и проклятья, люди превратились в расплывчатые, словно призрачные силуэты. Где-то в темноте сражались Трайан и Агриппен. Навершие капелланского крозиуса, пылавшее праведным огнем, тускло виднелось вдали, в то время как дредноут был лишь громадным ониксово-черным фантомом, чьи очертания то и дело выхватывали из тьмы изумрудные молнии.
Брата-сержанта Солина и его Непоколебимых нигде не было видно. Праксор надеялся, что они все еще продолжают сражаться.
Лишившись своего пистолета, он выхватил гладий и стал биться сразу двумя клинками. Духи парили где-то на границе видимой области, отвлекшись на шествие Сикария и его Львов. Возможно, Творец Грозы почувствовал приближающуюся опасность и отозвал своих прислужников.
— Иди сюда, машина! — размахивая силовым мечом, с вызовом прокричал Праксор.
Выгнув сегментированную шею, дух, словно охотник на добычу, пристально уставился на сержанта. Подобно змее, он свернулся кольцом — а затем бросился в атаку.
Выпад когтистой лапы Праксор отбил гладием, а затем, не теряя ни секунды, ударом силового меча отрубил твари лапу. Выстрелы болт-пистолета Этрия откалывали куски металла от черепа и тела некрона, все больше приводя того в неистовство. Тартарон пронзил существо брошенным стальным прутом, подобранным среди развалин. Его собственный сломанный мелтаган остался где-то позади. Пока тварь пронзительно визжала, Праксор одним движением отсек ей голову. Телепортация не заставила себя ждать.
За Сикарием и Львами трудно было поспеть. Когда из темноты выскочил еще один дух, Праксор взмахнул сначала гладием, затем мечом. Оба удара прошли мимо, но Криксос поразил врага очередью из болтера, поддерживая оружие культей. Не дожидаясь, пока некрон восстановит равновесие, Праксор распорол его тело, а Тартарон и Этрий вонзили гладии в шею существа. Тварь дернулась еще раз, огоньки в ее глазницах вспыхнули неудержимой яростью, а затем она исчезла.
Криксос поднял глаза к небу.
— Милостивый Император… — выдохнул он. — Смотрите!
Устремленным к небесам взглядам предстали десятки духов, стервятниками круживших над воинами.
— Болтеры! — крикнул он, и взрывающаяся реактивная смерть наполнила воздух. Но духи лишь разлетелись в стороны, играючи перепрыгивая за границы материальной реальности и обратно, и только зеленые огни в их глазах неизменно сверкали в ночи.
— Держите их! — Праксор знал, что им нужно выиграть время для Сикария, чтобы тот мог найти и убить вражеского лорда. — Во имя Жиллимана!
Духи окружили Щитоносцев. Острые как бритва когти и шипастые хвосты сливались в сплошной призрачный туман — настолько быстро некроны проносились среди космодесантников. Брата Белтониса затянуло в вихрь, а звуки выстрелов его болтера унес ветер. Харкая кровью, на землю опустился брат Галрион — его грудь и шея были пробиты насквозь. Брат Экседиз выкрикивал имя примарха, когда хвост одного из некронов копьем пронзил его нагрудник.
— Соберитесь вокруг меня! — призвал Праксор своих воинов, и Щитоносцы сомкнули ряды, встав плечом к плечу и стреляя во все стороны. Они превратились в лазурный островок посреди недружелюбного черного океана, окруженные стаей безжалостных убийц. Обрывочные картины проносились перед глазами Праксора: яростно кричащий Дацеус; Гай Прабиан, разящий врагов столь точно и спокойно, что даже машины могли ему позавидовать; Венацион, склонившийся над телом Галриона. Но посреди всего этого кровавого тумана возвышалась фигура, сиявшая ярче прочих.
Сикарий…
Великий герцог Талассара наконец нашел свою жертву. Он поднял меч, чье лезвие было окутано перламутрово-голубой вуалью чистой энергии. В ответ Творец Грозы взмахнул своим посохом. Оружие источало разряды изумрудных молний, а рукоять сплошь усеивали непонятные ксеносские руны. Не прошло и мгновения, как эти два орудия скрестились, высекая снопы ослепительных искр. Ветер взвыл сильнее, словно живое существо, переживающее за своего господина. Каждая эмоция, каждый удар и контрудар — все это находило отзвук в разорванном грозой небе.
Для машины некрон двигался поразительно быстро. В пылу собственной битвы Праксор успевал лишь изредка бросать короткие взгляды в ту сторону, но он снова и снова слышал треск молний. В их ярких резких вспышках дуэлянты виделись лишь двумя мельтешащими тенями.
Все длилось не более нескольких секунд. Издав победный рев, Сикарий разрубил напополам посох Творца Грозы, высвободив поток необузданной энергии, а затем обратным движением обезглавил врага. Голова еще не успела упасть на землю, а разделенное тело лорда некронов уже растворилось, и лишь отголоски его фазового перехода, словно злобный шепот, колыхали воздух.
Буря исчезла вместе со своим создателем, будто сильный ветер унес ее, а свет разогнал тьму. Гром утих, молнии перестали сверкать. Даже духи испарились, последовав за повелителем. А в центре всего этого был Сикарий. Он стоял, опустившись на одно колено и с шумом втягивая в себя воздух.
Молнии не единожды ударяли в него — свидетельством тому были струйки дыма, поднимавшиеся от его доспехов. Превозмогая чудовищную боль, он поднялся и, распрямив спину, высоко воздел над головой Клинок Бури.