Падение Губернатора

Бонансинга Джей

Лилли посмотрела на него.

– Заканчивай, а? Ты вовсе не неуклюжий и уж точно не инвалид.

– Спасибо. – Он заглянул ей в глаза и снова прикоснулся к руке девушки. – Спасибо тебе.

На мгновение Лилли показалось, что темнота, окружавшая ее, завертелась в безумном вихре. В груди потеплело, жар волнами распространился по всему телу до самых кончиков пальцев. Лилли захотела поцеловать Остина. Она посмотрела правде в глаза. Ей ужасно хотелось поцеловать этого парня. Хотелось доказать ему, что он не слабак… что он прекрасный, сильный, зрелый мужчина, на которого можно положиться. Но что-то сдерживало ее. Она была не слишком хороша

в таких делах. Лилли не строила из себя скромницу – у нее было много мужчин, – но никак не могла решиться. Вместо этого она просто посмотрела на Остина, и выражение ее лица, очевидно, намекнуло ему: внутри нее бушевала буря. Улыбка его исчезла. Он прикоснулся к щеке Лилли. Она облизнула губы, обдумывая следующий шаг и отчаянно желая схватить парня и покрыть поцелуями его лицо.

Наконец Остин прервал неловкое молчание, спросив:

– Ты что, всю ночь собираешься хлебать этот ликер?

Усмехнувшись, Лилли передала ему бутылку, и он хорошенько приложился к ней, влив в себя солидную часть оставшейся выпивки. На этот раз он не поморщился. Он не скривился от боли. Он просто посмотрел на Лилли и сказал:

– Думаю, я должен тебя кое о чем предупредить. – В его огромных карих глазах отразилось смущение, сожаление и, может, даже легкий намек на стыд. – У меня нет презерватива.

Все началось с пьяного хохота. Лилли содрогалась всем телом, взвизгивала и фыркала – она так не смеялась с самого начала эпидемии, – пока в боку не закололо, а на глазах не выступили слезы. Остин не мог не присоединиться к ней и смеялся без остановки, пока не осознал, что Лилли схватила его за ворот толстовки и сказала, что ей нет никакого дела до чертовых презервативов, а затем, не успев и глазом моргнуть, притянула его лицо к своему, и их губы соприкоснулись.

Страсть подпитывалась алкоголем. Они сплелись воедино и принялись двигаться с такой неистовостью, что на пол полетела бутылка, и лампа, стоявшая возле дивана, и стопка книг, которые Лилли собиралась прочитать однажды. Остин скатился с дивана, и Лилли атаковала его, энергично орудуя языком во рту парня. В его дыхании чувствовалась сладость ликера, его мускусный запах сводил с ума. Лилли скользнула рукой к его тазу.

Тянулись минуты. Лилли и Остин купались в жаре, который источали их тела, наружу вырвалось месяцами подавлявшееся желание. Лилли чувствовала прикосновения Остина: он провел рукой по груди у нее под майкой, по мягким бедрам, промеж ног – и лоно ее увлажнилось, она задышала тяжело и быстро, изнывая от желания. Внезапно она поняла, что он снова поморщился от боли в боку, заметила повязку, выглядывавшую из-под задранной до уровня груди толстовки, и отстранилась. Один вид раны разрывал ей сердце – она чувствовала, что сама была в ответе за увечье, и теперь отчаянно желала все исправить.

– Давай-ка, – сказала она, взяв Остина за руку и поднимая его на диван. – Смотри на меня, – прошептала она, когда он лег и попытался перевести дыхание. – Просто смотри.

Она принялась снимать с себя одежду, по одному предмету зараз, не отрывая взгляда от Остина. Он уже расстегивал ремень. Выскользнув из майки, Лилли посмотрела на него блестящими глазами. Она не спешила, аккуратно складывая каждый предмет одежды – джинсы, бюстгальтер, трусики, – и тем самым ошеломляла его, держала в напряжении, пока не осталась в лунном свете полностью обнаженной. Волосы ее в беспорядке падали на лицо, голова кружилась от выпивки и желания. По рукам пробежали мурашки.

Она молча подошла к Остину. Не сводя с него глаз, она села ему на колени. Он громко, чувственно вздохнул, оказавшись внутри девушки. Ощущения были невероятны. Лилли ритмично двигалась вверх и вниз, и перед глазами ее мелькали искры и вспышки. Он выгнул спину и кончил в нее. Теперь он уже не был ранен. Теперь он уже не был просто юнцом, который строил из себя крутого.

Остин кончил первым, и оба они содрогнулись от его оргазма. Затем Лилли дернулась, в кончиках пальцев закололо, покалывание распространилось на все тело и достигло солнечного сплетения, и наконец последовал взрыв. Оргазм обрушился на нее со всей силой, едва не уронив девушку, но она схватилась за длинные, блестящие, кудрявые волосы Остина и обрела удовлетворение в его жарких объятиях. Они вместе упали, не отпуская друг друга и ожидая, пока спокойствие вернется к ним, подобно морскому приливу.

Они долго лежали, обнявшись, и слушали тишину, нарушаемую лишь неровной симфонией их дыхания. Лилли натянула на себя одеяло и неожиданно вернулась к реальности. Виски пронзило болью, которая быстро сконцентрировалась в районе переносицы. Что она наделала? Трезвея, она начинала чувствовать сожаление. Отвернувшись к окну, она наконец начала:

– Остин, послушай…

– Нет. – Он дотронулся до ее плеча и принялся натягивать штаны. – Тебе не нужно этого говорить.

– Чего говорить?

– Не знаю… – пожал плечами он. – Мол, все это неправильно… и не стоит нам злоупотреблять… и что всему виной алкоголь и все такое.

Лилли грустно улыбнулась.

– Я и не собиралась говорить это.

Он посмотрел на нее и усмехнулся.

– Я просто хочу все сделать правильно, Лилли… Мне не хочется давить на тебя.

Она поцеловала его в лоб.

А потом они взялись за уборку: подняли все, что упало с тумбочки, установили на место все лампы, сложили в стопку книги и снова оделись. Ни один из них не нашел других слов, хотя оба сгорали от желания поговорить об этом.

Позже, ближе к рассвету, Остин сказал:

– Знаешь… Кое-что не дает мне покоя… Было кое-что странное в той комнате с ходячими в катакомбах под треком.

Лилли посмотрела на него, в изнеможении опустившись на диван.

– Да?

Остин вздохнул.

– Не хочу нагнетать обстановку, но это и правда не дает мне покоя.

– Что?

– Хм… – Он встретился глазами с девушкой. – В общем… Губернатор, видимо, скормил тем ходячим мертвого пилота и женщину из вертолета. Так?

– Да, думаю так, – кивнула Лилли, не желая думать об этом. – Увы.

Остин закусил губу.

– Так вот, мне вовсе не хочется вспоминать этот ужас, но я никак не могу забыть, что кое-чего там не хватало.

– И чего же?

Парень внимательно посмотрел на Лилли.

– Голов. Голов не было. Куда делись чертовы головы?

Глава десятая

Брюс Аллан Купер стоял возле гаражной двери в полуподвальных помещениях арены. Единственная магниевая лампа, висевшая над ним в железной клетке, неровным светом освещала коридор. Брюс не обращал внимания на звуки, долетавшие до него из камеры, – как у этого мужика вообще получалось так долго работать без остановки? Злобные крики темнокожей девчонки теперь переросли в сдавленные, прерывистые всхлипы.