Падение Храма Соломонова
Шрифт:
– Теперь давайте поедим!
– Капитан! Только что пред тобой трибун и центурионы оскорбили нашего иудейского друга, у тебя что, часто случаются такие конфликты? – спросил Флавий.
– Это не ко мне претензии. У них есть командующий, он пускай и решает эти проблемы, а я ответственный только за команду.
– Кто у них военачальник?
– Трибун Гирций, это он и был!
– Как ты думаешь, где он сейчас может быть?
– Наверно у себя в каюте, а что?
– Я к нему пойду, ты меня сопроводишь?
– Нет,
– Иосиф, идем со мной. – сказал Тит, вставая из-за стола.
Тот честно последовал за Флавием, который, в свою очередь, пошел за провожатым и подойдя к каюте, постучали. Им открыл Гирций и увидев их попытался закрыть дверь, но Тит успел поставить ногу так, чтобы она не захлопнулась. Затем рукой толкнул дверь в сторону.
– Хочешь ты или нет, но меня выслушать должен! – строго произнес Флавий.
У трибуна был такой вид, как будто его публично оскорбили и унизили, но он показал рукой, чтобы они проходили. В каюте сидели и те двое центурионов. Тит, завидев их, произнес:
– Вообще-то, когда видите старшего по чину, то есть трибуна, надо вставать!
Те нерешительно посмотрели друг на друга, но все же поднялись.
– Если ты пришел меня отчитывать, то можешь уходить! – начал говорить Гирций.
– Нет, не отчитывать тебя пришел я сюда, а объяснить, что нам предстоит долгое плавание. За это время мы должны стать одной командой. Пока я прошу, по-хорошему, уладьте ваш конфликт. Я не говорю вам, чтобы вы стали друзьями, но хотя бы здороваться и прощаться вы можете. Согласны?
Гирций с таким пренебрежительным видом посмотрел на Иосифа, что понятно было, он это выполнять не собирается.
– Вы согласны? – повторил Флавий.
– Да, мы будем стараться! – ответил недовольным голосом трибун.
– Тогда хорошо. – сказал Тит, подозрительно глядя на них. – Но учтите, если вы предпримете что-то незаконное по отношению к нашему другу, я поговорю с вами снова, но уже по-другому! – он повернулся, вышел из каюты вместе с Иосифом и хлопнул дверью. Но не ушел, а приложил ухо к небольшой щели между дверью и стенкой, а другу махнул рукой, чтобы тот уходил. Послышались удаляющиеся шаги Маттафии.
– Они уже ушли! Так что ты думаешь об этом наглом Тите, а, Гирций? – спросил один из центурионов.
– Я бы ему раз и навсегда показал, как надо относиться к иудеям и его заодно проучил, но он важная фигура, за которым стоит сам император, а я не хочу, чтобы из-за него меня в лучшем случае сослали в ссылку.
– И что ты теперь будешь терпеть иудея и унижаться перед ним?
– Конечно, буду. Если ты такой умный, придумай план, как избавиться от трибуна и иудея, чтобы нас не заподозрили. Это уже никак не сделать, значит, остается терпеть!
– Можно одного из них отравить, другого сбросить за борт и все.
– Чтобы с ними не случилось, главными подозреваемыми будем мы. Так что запомни, с ними ничего не должно случиться, ты понял меня?
– А если подвернется удачный случай, можно будет им воспользоваться?
– Смотря какой!.. Ладно, давайте уже нормально поедим, а то нам не дают это сделать.
Флавий все выслушав, пошел в общую каюту. «Надо с ними быть начеку и Иосифа тоже предупредить. Может, нужно было ворваться и наказать всех заговорщиков, но их трое, могут и победить. Нет, лучше будет поймать их в нужный момент». Так, размышляя, он пришел в каюту, но никого там уже не было и Тит, поев, отправился в каюту Маттафии.
– Будь осторожен, потому что эти трое будут искать подходящего повода, чтобы с тобой и со мной покончить! – начал разговор Флавий.
– Не бойся, это все только угрозы, я не раз слышал, что меня хотят убить. Чаще, почему-то, это исходит от милес.
– Я постараюсь тебя защитить, только если что, обращайся ко мне, хорошо?
– Хорошо, благодарю! Честно говоря, я польщен, такой человек как ты и думает о моей защите, это необычно.
– Это вполне обычно, когда защищаешь порядочного человека!
– Еще раз благодарю, я по твоему взгляду увидел, что ты говоришь все это от чистого сердца. – и он улыбнулся.
– Ладно, я пойду, скоро увидимся, и мы еще побеседуем. А пока смотри в оба! – Тит также усмехнулся и направился к старому рабу.
По дороге к своей каюте, он постучался к Марку, а когда открылась дверь, сказал:
– Марк, у меня к тебе важное поручение. Мне необходимо, чтобы ты следил за двумя центурионами и трибуном, они здесь единственные. У них в замысле покушение на меня, так что если что-то увидишь необычное, сразу мне сообщи!
Пожилой раб, выслушав его, ужаснулся, но кивнул головой. Флавий, поблагодарив, пошел к себе. У него было огромное желание вскрыть послание Нерона, но он понимал, что если испортит печать, император рано или поздно узнает об этом, так что пришлось воздержаться.
На следующий день была плохая, дождливая погода. На палубу идти было бессмысленно и все находились в своих каютах. Титу стало скучно, и он пошел к Иосифу, но не застав его, направился к Гелию. У того, когда он отворил дверь, сразу упало настроение, но, тем не менее, впустил его.
– Какими судьбами тебя занесло ко мне? – спросил вольноотпущенник Нерона ложась на кровать.
– Захотелось поговорить с умным человеком. Кстати, почему ты лично открыл дверь, а не твои рабы?
– Да они где-то ходят, одного тошнит, другой постоянно в уборной, третий еще что-то делает, с ними не соскучишься. Так, о чем ты собрался говорить?
– Гелий, ты знал о заговоре Пизона до того, как вам признался Сенека?
– Знал или не знал, какая разница, в любом случае, это тема закрыта даже для тебя! Тебе уже все рассказал император, мне нечего добавить.