Падение мисс Кэмерон
Шрифт:
Медленно тянулись часы, луна скользила по небу, выглядывая сквозь тучи, а Дельфина была погружена в свои невеселые мысли, продолжая ухаживать за Стивеном. Но когда жар немного спал, и он перестал бредить, и даже впал в состояние, похожее на сон, она свернулась в кресле около постели и задремала, непрерывно просыпаясь и вздрагивая, со страхом глядя на Стивена. Так прошла ночь. С рассветом открылась дверь, и появилась миссис Кроуч, которая прямо с порога строго приказала:
— Идите к себе и поспите, миледи. Вы не сможете ухаживать за своим мужем, если заболеете. Я посижу с ним. А вы отдохните, примите ванну и переоденьтесь.
Дельфина, не возражая, молча повиновалась.
Проснувшись, Дельфина обнаружила, что чувствует себя лучше. Сердце все еще ныло, но не так остро. Она уже могла обдумать трезво создавшееся положение. И вывод был для нее неутешителен. За эти два года, проведенные без Стивена, она старалась не щадя сил, приводила дом в идеальное состояние, пыталась сделать все, чтобы ему понравиться. Ей хотелось, чтобы, увидев результаты, он гордился своей женой. Она мечтала о том, как он обрадуется, как будет восхищен. Ведь она за это время родила ему дочь, одна растила ее, и Лоуэнна была его копией. Надежды на счастье возрастали, становились все сильнее. Но вот он здесь, и оказалось, что его сердце разбито незнакомкой.
Она обругала себя глупой фантазеркой за то, что позволила мечтам завладеть ею, что абсолютно была уверена, что он испытывает к ней какие-то чувства, и обманулась в своих ожиданиях. Существование в его сердце другой так потрясло ее, что она потеряла самообладание. Но теперь, обдумав все и приняв решение, она не станет больше лить слезы. Надо признать поражение и примириться с тем обстоятельством, что в Испании у него есть женщина, которая дорога ему и которую он так мучительно любит. Ясно, что, связанный с нею клятвой, узами брака, он не свободен и не может уехать к испанке. Он женат. Как и она сама не свободна, поэтому не может оставить его, они связаны навечно, и теперь придется терпеть такое положение до конца жизни.
По крайней мере, когда она вновь способна спокойно обдумать все, что произошло, полностью осознала свое положение, она кое-что выяснила о себе самой. Дельфина была в семье самым младшим и самым нелюбимым ребенком, обделенная родительской лаской, всю жизнь жаждала любви. Потом, повзрослев, пыталась заполнить пустоту в сердце работой в приюте. Встретив Стивена и выйдя за него, она вновь стала мечтать о любви — его любви. Пыталась добиться, заслужить ее любым способом, как когда-то добивалась любви родителей. Итак, в Тамаре все повторилось снова. Она вновь пыталась стать незаменимой, работала и доказывала отчаянно, что заслуживает любви и уважения, ее есть за что любить и ценить. И вот, когда ей казалось, что цель достигнута и она вот-вот обретет счастье разделенной любви, неведомая ей Энджелет лишила ее иллюзий. Она не сможет спросить его об этой женщине, гордость не позволит. И останется со своим чувством, на которое он не ответит никогда.
Но что делать? Как теперь жить? Она налила из кувшина воды в таз, плеснула на лицо, и ледяная вода освежила и придала ей бодрости. Можно вернуться в Лондон, но это будет вызовом обществу, никто ее не поймет, включая родителей. Что ж, она вышла замуж и остается с мужем. Но, решила Дельфина, вытирая лицо досуха, он больше не заставит ее страдать.
Глава 6
Стивен лежал с закрытыми глазами, чувствуя благословенный покой. Приятная слабость овладела его телом и душой, наконец-то боль и лихорадка отступили. Он долго лежал, отдыхая, прислушиваясь к своему состоянию, наконец открыл глаза и увидел, что лежит в своей кровати в спальне родного дома. Несколько мгновений назад он еще находился во власти полусна, перед ним возникали туманные обрывки воспоминаний. Окончательно очнувшись, он чувствовал легкость и приятное чувство выздоровления.
Он понимал, что был болен, помнил, как, выныривая из мрака, приходя ненадолго в сознание, сквозь зыбкую пелену видел людей, окружавших его, слышал голоса, но не различал слов, узнавал низко склонявшуюся над ним Дельфину, потом прикосновения прохладной свежести к своему лбу, ее ласковые слова и успокаивающие поглаживания по лицу, как она касалась его своей мягкой грудью, как прижималась, сидя рядом, своими стройными бедрами.
Дрожащей рукой потрогал повязку на голове и почувствовал тупую боль. Хотя шторы были задернуты, в щели пробивался свет. Шторы были другими, светлыми, с золотой каймой, вместо тех унылых серых, которые он помнил. Но и этот рассеянный свет показался ему слишком ярким. Он заморгал, ослепленный, потом все предметы стали видны отчетливо.
Сначала он был поражен тишиной. Он решил, что находится в спальне один, и, хотя было больно, повернул голову, чтобы осмотреться, но никого не увидел. Опустил глаза, и вдруг в поле зрения возникло маленькое личико в окружении черных блестящих локонов.
Ребенок внимательно смотрел на него очень знакомыми яркими синими глазами. Взгляд был смелый, кажется, дитя было не из робких.
Маленькая Лоуэнна проникла в комнату, потому что ей было любопытно, почему сюда непрерывно входит и выходит мама. Теперь она догадалась, что этот лежащий неподвижно на постели мужчина и является причиной.
Стивен смотрел на нее, не двигаясь, как будто боялся спугнуть, хотя он уже понял, что глаза и сердце говорят правду — перед ним его дочь. Он никогда в жизни не видел таких красивых детей. Розовые губки, кожа цвета легкого загара и глаза неповторимого синего оттенка полуночного неба, которые яснее всего говорили, что это его дитя.
В комнату вошла женщина и остановилась рядом с девочкой. Впервые за два долгих года он увидел лицо своей жены. Он долго смотрел на нее, окинул взглядом стройную, такую знакомую фигуру. Каштановые роскошные волосы были забраны назад, скромное платье светло-коричневого цвета подчеркивало нежную красоту лица.
Она двигалась с природной легкой грацией, свойственной немногим женщинам. Гладкая белая кожа сияла здоровьем, лицо все еще хранило черты невинности, которые так привлекли его вначале. Но он успел понять, что под этой невинностью таится взрывной темперамент страстной женщины. Это Дельфину он видел, выныривая из горячечного бреда, это было ее лицо, склоненное над ним, когда она облегчала его боль своими ласковыми прикосновениями. Потом пришли воспоминания другого рода — их ночь страсти, ее податливое стройное тело, упругая, небольшая, идеальной формы грудь, которая наполняла его ладонь, и маленькие розовые бутоны ее сосков. И те незабываемые восторги, которые она разделяла с ним в минуты экстаза, как она вскрикивала, как вонзались ногти в его спину.
Но когда он заговорил, никто бы не заподозрил его в этих грешных мыслях.
— Это конечно же моя дочь, Лоуэнна.
Если бы она даже захотела, отрицать этот факт было невозможно. Перед ней были два одинаковых лица, большое и маленькое, они смотрели на нее своими синими глазами с одинаковым выражением — немного дерзким, только в уголках рта притаилась легкая смешинка. У дочери был такой же аристократически надменный, решительный рисунок рта. Дельфина видела, что Стивен потрясен этим сходством.