Падение Рима
Шрифт:
– Да, но ведь Велизарий ведет не греков, а самых ужасных варваров: скифов, гуннов, массагетов, аваров. Горе, если твоя красавица-дочь попадет в их руки.
– Этого не будет! – вскричал старик, хватаясь за кинжал. – Но ты прав: лучше отправить ее в безопасное место.
– Валерий, во всей Италии теперь нет безопасного места, – вскоре война распространится по всему полуострову. Вот почему я решил… И голос его задрожал. – Поэтому я хотел теперь, сегодня высказать тебе то, что давно уже лежит у меня на сердце.
Валерий догадался, о чем он будет говорить. Он давно уже заметил привязанность
– Отдай мне твою дочь, Валерий. Ни один человек не может оградить ее в это опасное время так, как я. Я увезу ее на собственных кораблях в Азию, Африку, – и, где бы она ни пожелала поселиться, ее всюду будет ожидать дом, дворец, которому позавидуют королевы. Я буду беречь ее больше, чем свою душу.
Сильно взволнованный, он остановился, ожидая ответа. Валерий молчал, стараясь подыскать выражения. Прошло несколько секунд, но корсиканец уже вышел из себя.
– Фурий Агалла не привык просить по два раза, – быстро сказал он.
– Друг мой, я охотно отдал бы ее тебе. Но теперь не те уже времена, когда родители выбирали мужа дочерям: теперь они это делают сами, а ее сердце…
– Она любит другого! Кого? – вскричал корсиканец и схватил кинжал, точно желая убить старика. В этом движении, в выражении его глаз проявилось что-то, напоминающее тигра. Валерий понял, как страшна его ненависть, и не назвал имени.
– Кто же это может быть? – продолжал Агалла. – Римлянин? Монтан? Нет! О, неужели… нет, старик, скажи же, что не он…
И он схватил его за руку.
– Кто? О ком ты думаешь?
– О том, кто приехал сюда вместе со мною, о готе… конечно, это должен быть он, его все любят, – Тотила!
– Да, он, – ответил старик и вдруг отскочил в ужасе: все тело корсиканца подернулось страшной судорогой. Он вытянул вперед обе руки, точно желая задушить боль, мучившую его, потом отбросил голову назад и начал жестоко бить себя кулаками по лбу, качая головою и громко смеясь. Валерий с ужасом смотрел на него. Наконец припадок прошел, Агалла успокоился, только лицо его было землистого цвета, и голос дрожал, когда он заговорил:
– Какое-то проклятие лежит на мне. Я не только потерял Валерию, но не могу вознаградить себя даже местью. Полюби она кого бы то ни было другого, я бы выкупался в его крови. Тотила – единственный человек в мире, которому я обязан благодарностью, и какой благодарностью!
И он замолчал, опустив голову, видимо, погрузившись в воспоминания.
– Валерий, – вдруг вскричал он, вставая: – никому в мире не уступил бы я, но Тотила!.. Я прощаю ей, что она отказывает мне, так как она выбрала Тотилу. А теперь прощай. Я уезжаю… в Персию… в Индию… не знаю куда… Ах, я всюду повезу с собою воспоминание об этом часе!
И он быстро вышел из комнаты, отправился к лодке и уехал. Валерий со вздохом пошел искать дочь и встретил Тотилу. Горячо принялся Тотила уговаривать старика немедленно покинуть виллу и ехать в Неаполь: Велизарий возвратился от берегов Африки и крейсирует около Сицилии. Каждый день можно ожидать его высадки в Сицилии, даже в самой Италии. А король,
Глава 7
На третий день после этого, к вечеру Валерий кончил наконец все свои дела и решил на следующее утро ехать в Неаполь. Спокойно сидел он за ужином с дочерью и Юлием, как вдруг в комнату вбежал запыленный, окровавленный молодой гот.
– Бегите! Скорее! Они сейчас будут здесь! – вскричал он.
– Кто?
– Велизарий, дьяволы, греки. Вчера Торисмут послал меня на разведку в Региум. Я доехал почти до города, как вдруг почувствовал, будто молния ударила меня в голову, и затем упал с лошади без сознания. Очнулся я уже в Региуме, среди врагов. Там я узнал все: Сицилия вся сдалась без боя Велизарию. Оно высадился уже здесь, в Региуме. Жители также встретили его с торжеством. Он тотчас отправляется в Неаполь. Передовой отряд его, какие-то желтокожие люди на маленьких косматых лошадках – должны занять проход у твоей виллы.
– Это гунны Велизария! – вскричал Валерий.
– Они велели мне проводить их к проходу. Я отвел их далеко к западу, в болота, и, когда стемнело, убежал от них… Они стреляли вдогонку, – одна стрела попала в меня… я не могу больше…
И он упал.
– Он погиб! – сказал Валерий: – их стрелы всегда отравлены! Скорее, Юлий, ты должен проводить Валерию в Неаполь. Я иду к проходу и, насколько возможно, удержу врага, чтобы дать вам выиграть время.
Напрасно молила Валерия, чтобы он позволил ей остаться с ним.
– Ты должна повиноваться! – решительно ответил ей отец. – Я хозяин в доме и сын этой страны. Я хочу спросить гуннов Велизария, что им надо в моем отечестве. Нет, нет, Юлий, вы должны ехать. Прощайте!
Через несколько минут Валерия, в сопровождении Юлия и нескольких готов, которых прислал Тотила, мчалась в Неаполь, а старик, взяв своих рабов, отправился к проходу. Но рабы, пользуясь темнотою, разбежались дорогой, и старик один пришел на место. Здесь он застал уже остальных готов. Проход был очень узок: два человека, стоя рядом, своими щитами вполне закрывали его, так что действительно проход можно было защищать даже с очень небольшим числом людей. Двоих воинов Валерий поставил у входа в проход со стороны Неаполя, двоих – у выхода из него, а остальных – внутри прохода.
– Держитесь твердо, – предостерег их Валерий. – Ни в каком случае никто не должен выходить из прохода. Двое передних держите щиты крепко один подле другого и выставьте вперед копья. Мы, средние, будем стрелять. Задние будут подавать стрелы и внимательно следить за всем.
Едва успел он распорядиться, как послышался стук копыт.
– Стой! – закричал Валерий. – Кто вы, и что вам нужно?
– То же самое и я хочу спросить у вас, – ответил грубый голос.
– Я – римский гражданин и защищаю свое отечество против грабителей.