Падение с небес
Шрифт:
У ворот он задержался; постоял в сторонке, пропуская мимо себя этот поток человеческого материала, и в груди его нарастали радостное волнение и уверенность в собственном особом предназначении, в том, что впереди у него большие дела, что в жизни его ждет некое особое место и он должен искать и найти его.
Он поспешил вперед, неожиданно для себя охваченный чувством благодарности к Фергюсу Макдональду за то, что тот оказал на него давление, заставил его посмотреть на себя со стороны и прервал этот бездумный дрейф по течению, которому Марк отдавался с тех пор, как бежал из Ледибурга.
– Андерс, вы опоздали.
Начальник отдела поднял голову от бухгалтерских талмудов и строго посмотрел на Марка. Каждый из его подчиненных сделал то же самое: перед юношей возник длинный ряд обращенных к нему лиц с одинаковым строгим, осуждающим выражением.
– Что скажете в свое оправдание?
– Да я всего на минутку, очистить стол, – улыбаясь, ответил Марк, все еще ощущая веселое волнение в груди. – И навсегда попрощаться с вами.
Осуждающее выражение на лицах исчезло, сменившись потрясением.
Уже в сумерках Марк открыл заднюю калитку и прошел на кухню. Весь день он гулял без цели, не мог усидеть на месте – новые чувства будоражили его, новые мысли теснились в голове и толкали вперед. И только увидев свет за окошком и почуяв запах горячей пищи, Марк понял, как сильно он проголодался.
Кухня оказалась пуста, но из комнаты его окликнул голос Хелены:
– Марк, это ты?
Не успел он ответить, как она появилась в проеме двери и прислонилась бедром к косяку.
– Я уже думала, ты сегодня совсем не придешь.
На ней было синее платье. Марк уже знал, что это ее лучший наряд, который она берегла для особых случаев; мало того, она еще и накрасилась – прежде Марк не замечал, чтобы она пользовалась косметикой. На щеках румяна, губы напомажены, и это придавало новый глянец ее обычно желтоватой коже. Короткие темные волосы вымыты и, зачесанные назад и схваченные над одним ухом черепаховой заколкой, лоснились в свете лампы.
Марк смотрел на нее и глаз не мог оторвать. Ноги ее, в туфлях-лодочках, обтянутые шелковыми чулками, выглядели стройными и холеными.
– Что ты на меня так смотришь, Марк?
– Ты… – начал он внезапно охрипшим голосом, и у него перехватило дыхание; он откашлялся. – Ты сегодня такая красивая.
– Благодарю вас, сэр, – она засмеялась низким, гортанным смехом и сделала медленный пируэт, двумя руками расправив перед ним юбку. – Я рада, что тебе понравилось.
Она подошла к нему и взяла за руку. И снова ее прикосновение словно током ударило его – однако ощущение оказалось приятным, словно ныряешь в озеро со скалы.
– Садись, Марк, – она подвела его к стулу во главе стола. – Я хочу угостить тебя хорошим пивом.
Она подошла к домашнему леднику и достала бутылку.
– Я сходила в мясную лавку и купила гуся… ты любишь жареного гуся? – весело спросила она, вынимая пробку и наливая пиво ему в стакан.
У Марка слюнки потекли.
– Обожаю, – ответил он.
– С жареной картошкой и тыквенным пирогом.
– Душу готов за это продать.
Хелена радостно рассмеялась: куда подевалась обычная сдержанность и стеснительность Марка? Вокруг него словно витала некая аура, которая возбуждала и ее саму.
Она принесла два стакана и бочком села перед ним на стол.
– За что выпьем?
– За свободу, – без колебаний ответил он, – и за светлое завтра.
– Мне это нравится, – сказала она и звякнула стаканом о его стакан, наклонившись к нему так, что вырез платья оказался прямо на уровне его глаз. – Но почему только завтра, почему бы светлому будущему не начаться прямо сейчас?
Марк засмеялся:
– Хорошо, тогда за прекрасный вечер, темную ночку и светлое завтра!
– Марк! – с притворным недовольством поджала губки Хелена.
Он сразу покраснел и смущенно хмыкнул:
– Нет-нет, я вовсе не хотел… ужасно прозвучало. Я…
– Небось всем девушкам говоришь такое.
Хелена быстро встала. Ей не хотелось его смущать, портить ему настроение, и она подошла к кухонной плите.
– Гусь уже готов, – объявила она, – и если ты проголодался…
Она села напротив, предвкушая удовольствие, с которым будет наблюдать, как он с аппетитом ест, намазывать ему толстые куски хлеба желтым деревенским маслом и подливать в стакан пиво.
– А ты что, разве не будешь?
– Я не голодна.
– Но это же вкусно. Ты сама не знаешь, от чего отказываешься.
– Правда вкусно? Или другие девушки готовили тебе вкуснее? – игриво спросила она.
Марк опустил глаза в тарелку и нагрузил вилку едой.
– У меня не было девушек.
– Ой, Марк, так я тебе и поверила! Такой молодой, симпатичный, а там во Франции полно красивых француженок. Наверняка они были от тебя без ума.
– У нас не было времени. И вообще… – он замолчал.
– Что – вообще? – приставала она.
Он посмотрел на нее, секунду помолчал и заговорил. Ему вдруг стало просто говорить с ней, его подогревало новое ликующее настроение, да и после еды и пива он чувствовал себя легко и непринужденно. Он говорил с ней, как еще никогда не говорил ни с одним человеком, и она отвечала ему с откровенностью мужчины.
– Послушай, Марк, это же чушь собачья. Не всякая ведь женщина больна, больны только уличные.
– Да, я знаю. Я им не доверял, но, понимаешь, ведь только с ними можно… – он на секунду замолчал. – А с другими ребенок получится, – запинаясь, проговорил он.