Падение с небес
Шрифт:
– Вот зараза! – с горечью прошептал он. – Обосраться!
– В чем дело, Макдональд?
– Проклятый фриц… ах ты, долбаный козел…
– Макдональд!
– Он засел в том же укрытии, что и мой мальчик!
Шон не сразу понял, о чем он говорит.
– Он там, между поваленных дубов… прямо над Марком. Выбрали одну и ту же позицию.
Злобный и хлесткий выстрел винтовки «маузер» раздался так близко, так громко и резко, что еще несколько секунд звучал в ушах Марка комариным писком.
Ошарашенный Марк далеко
После выстрела Марк несколько долгих секунд не шевелился; все чувства оказались усилены и обострены выбросом адреналина, который звенел в его венах, и сердце билось с такой силой, что казалось, сейчас выскочит из грудной клетки.
Немец затаился немного левее и выше по склону, как раз за левым плечом. А левая сторона у Марка не защищена, здесь корни дуба его не прикрывают.
Не поворачивая головы, он скосил глаза и боковым зрением увидел неподалеку еще один лежащий на земле дубовый ствол. Еще целую минуту Марк лежал не двигаясь и краем глаза наблюдал, пытаясь заметить там хоть какое-нибудь шевеление. Но ничего не увидел. Стояла страшная, гнетущая тишина; наконец вдалеке, в миле или даже больше, прозвучала короткая пулеметная очередь.
Марк стал осторожно поворачивать голову влево, очень медленно, как хамелеон, который охотится на муху. Постепенно искажение при боковом зрении пропало, и он смог окинуть взглядом весь уходящий вверх склон.
Ближайший дубовый ствол был весь искромсан шрапнелью, вся кора с него оказалась содрана, оторваны целые куски древесины. Ствол упал поперек впадины на склоне, перекрывая ее, словно мостик; несмотря на то что снег почти полностью засыпал впадину, между землей и стволом оставалась узенькая щель шириной дюйма три посередине. Марк видел, как от снежной поверхности за этой щелью отражается свет.
В этот момент ему показалось, будто там что-то коротко шевельнулось. Всего лишь на одно мгновение и на какую-нибудь шестнадцатую долю дюйма, но Марк сразу уловил движение. Прошло секунд пять, не меньше, пока он понял, что это такое.
Из-за дубового ствола, в самом конце его, торчит кончик винтовки. Чтобы спрятать четкие очертания и чтобы противник не увидел бликов света на металле, винтовочный ствол обернут мешковиной, но хищное маленькое отверстие не прикрыто.
Значит, немец лежит вполоборота к Марку, укрывшись за стволом; как и у Марка, правая его сторона защищена, и разделяет их менее двадцати футов.
Марк еще минут десять наблюдал за винтовочным стволом врага, но тот больше так и не пошевелился. У этого немца есть и выдержка, и терпение. Он только перезарядил винтовку и снова замер, погрузившись в суровое и настороженное состояние оцепенения.
«Он такой опытный, что нет никакой возможности переменить позицию, чтобы стрелять наверняка, – думал Марк. – Если шевельнусь хоть на дюйм, он услышит и быстро меня прикончит. В одну секунду».
Чтобы занять позицию поудобнее, пришлось бы отползти футов на двадцать, а то и больше, но тогда перед ним окажется ствол «маузера», лоб в лоб, а немец, конечно, заметит его движение. Нет, нельзя давать противнику, тем более такого уровня, столь большое преимущество.
Шли долгие минуты затишья, и напряжение не спадало ни на секунду. Марку казалось, что каждый нерв, каждая жилочка его тела заметно дрожит, хотя на самом деле шевелились у него только пальцы в перчатке правой руки. Он безостановочно разминал их, чтобы они всегда оставались теплыми и не утратили гибкости. Глаза Марка тоже двигались, медленно поворачивались туда и сюда, осматривая разбитый ствол дуба; время от времени он моргал, чтобы убрать наворачивающиеся от напряженного наблюдения и холодного воздуха слезы.
– Черт побери, что там происходит? – беспокойно спрашивал нервничающий Фергюс Макдональд, пристально глядя сквозь линзы перископического бинокля, позволяющего спокойно вести наблюдение, не высовываясь из-за бруствера.
– Парня загнали в угол, – отозвался генерал Кортни. Не отрывая глаз от другого перископа и слегка поворачивая его, он водил объективом по склону. – Попробуй пройтись с Катбертом еще разок.
– Вряд ли он снова клюнет, – тут же возразил Фергюс, подняв на него узко поставленные глаза с розовыми от холода и напряженного ожидания веками.
– Это приказ, сержант, – отрезал Шон Кортни.
Широкий лоб его сморщился, брови резко сдвинулись, темно-синие глаза сощурились, а голос походил на рычание старого льва. Сила и харизма этого человека и тон приказа вызвали трепет даже у Фергюса Макдональда.
– Слушаюсь, сэр, – угрюмо пробормотал он и поплелся к своей кукле, стоящей рядом с огневой точкой стрелка.
Снова щелкнул выстрел, и Марк Андерс от неожиданности быстро моргнул пару раз широко раскрытыми карими с позолотой глазами. Не отрываясь, сосредоточенно, как охотничий сокол, он смотрел на склон.
Сразу же после выстрела послышался лязг затвора: немец перезарядил винтовку. И снова кончик обмотанного мешковиной ствола слегка шевельнулся… но потом глаза Марка сместились чуть в сторону.
Он увидел еще движение, столь неуловимое, что заметить его мог только очень внимательный глаз. Это был просто вздох в узкой, не более трех дюймов, щели между стволом поваленного дуба и укрытой снегом землей. Только это единичное и быстрое движение воздуха, а потом снова все замерло.
Марк долго и пристально вглядывался в эту щель; секунды тянулись медленно, но больше ничего не видел. Просто какая-то тень и еще очертания неопределенной фигуры, на которую падал тусклый отсвет, отраженный снежным покровом за ней. И вдруг он увидел кое-что еще.