Падение сквозь ветер
Шрифт:
Смысл даянданских речей с трудом доходил до сознания Валлента.
– Вы предлагаете мне взятку за несуществующие секреты?
– Не спешите с оценками, – запротестовал азианец. – Вы готовы позволить вымереть целому народу?
Валлент молчал, соображая, в какой степени он ненавидит азианцев, чье безоглядное стремление к независимости, в конечном счете, и послужило причиной гибели его сына.
– И кто же виноват в том, что народ вымирает?
– Общеизвестно: имперские маги во главе с Эннеллием.
– Неужели? – изумился магистр. –
– Если бы не безумная тяга вашего правителя сохранить унизительную для нас форму правления – так называемую «Империю» – и грабительские налоги, никакой беды бы не произошло.
Беседа грозила скатиться к бесплодному обмену словесными уколами.
– У меня есть сильное подозрение, – помолчав и немного успокоившись, лениво проговорил следователь, вновь отпивая глоток огненной рисовой жидкости, – что знание, которое вы пытаетесь у меня купить – и которого, кстати, у меня пока нет, – смертельно для его обладателя.
– Вы шутите! – пораженный, едва не вскричал Даяндан, ухитрившийся в последний момент сдержаться.
– Отнюдь нет. Жизнь и смерть всегда идут рука об руку, не так ли?
– Это всего лишь бесплодные умствования.
– И опять неправда. Знаете что? – На Валлента наконец-то снизошла легкость, которой он добивался вот уже почти час. – Я поделюсь с вами всем, что знаю. Но не сейчас, конечно, а после того, как создам младенца.
– А если вы все-таки… погибнете? – напряженно пробормотал Даяндан.
– Останутся мои документы, – утешил его магистр. – Точнее, не мои, а Мегаллина, я их тщательно собираю повсюду, где только нахожу. Да вы ведь сами только что сказали, что смерть не обязана следовать за жизнью! Или уже сомневаетесь в собственном утверждении?
Азианец не отвечал несколько минут, активно поглощая жгучую влагу: уровень напитка в бутылке уменьшался на глазах.
– Надеюсь, что ничего непоправимого не произойдет, – сказал Даяндан. – Но все же я был бы рад, если бы вы сочли возможным поделиться своими находками несколько раньше. Я не верю, что у вас совсем ничего нет!
– Ну хорошо, я не буду лгать, – кивнул Валлент. – И не отпирайтесь потом, что вы не настаивали на откровенности. – Он запустил руку в карман плаща и извлек на свет пузырек с остатками желтой мази. – Это вещество – единственное по-настоящему ценное, что осталось от Мегаллина. – Даяндан наклонился и вперил горящий взор в предмет, удерживаемый магистром двумя пальцами, но не сделал попытки выхватить его. – Я уверен, что его применение – первый шаг на пути постижения магии третьего уровня. Вы дадите позволение Луззиту? – неожиданно спросил он.
– Завтра же, – хрипло ответил вице-консул.
– А сумеете быстро определить состав мази?
Азианец откинулся на стуле и побарабанил пальцами по столу, изучая огонь факела напротив.
– Возможно, – проговорил он. – Наверняка.
– Вы, безусловно, человек слова, уважаемый Даяндан, – продолжал следователь, – радеющий за благо собственного народа. Не так ли?
– Можете не сомневаться, – сухо буркнул тот.
– Этого вещества может понадобиться очень много. Вы узнаете его состав и приготовите столько, сколько сможете. Затем, изучив мой опыт и узнав необходимые заклятия – но не раньше, – вы смажете им собственную шею в количестве, примерно равном четверти объема этого пузырька… И тогда, – и если у вас хватит силы духа, – вы постепенно овладеете магией жизни. Я могу рассчитывать, что вы проделаете все именно так?
– Я обязан буду испытать эту мазь именно на себе?
– Так будет вернее. Другим тоже дайте, в том числе не только вашим соплеменникам, но и эвранцам – Дерреку и прочим. Если они не захотят – найдите способ смазать их силой или тайно. А когда они станут метаться в поисках спасения и найдут вас, передайте им все ваши знания.
– У меня такое впечатление, будто вы читаете мне свое завещание.
– Так оно и есть. Если я все же погибну, обещаете проделать все это? Разумеется, вы должны будете прежде убедиться, что я, уподобившись Богу, создал жизнь. А значит, погиб не напрасно. И не забудьте изучить все оставшиеся после меня документы, иначе вы сильно рискуете не понять, что с вами происходит.
– Вы это серьезно, господин Валлент? По-моему, вы сгущаете краски.
– Разумеется, сгущаю, – согласился магистр. – Я надеюсь, что убийца на самом деле существует, и эта проклятая магия жизни здесь ни при чем. Тогда мы вместе посмеемся над моими страхами. И все же, вы согласны осуществить все, о чем я тут толковал?
Вице-консул молчал так долго, что живая рука Валлента, державшая пузырек, стала уставать и клониться вниз. Но все-таки азианец не дал ей окончательно ослабнуть и подхватил драгоценную емкость.
– Обещаю, – бросил он и утаил добычу где-то в складках своих экзотических одеяний. Если что-то и можно было прочесть на его непроницаемом лице, то никак не радость – скорее он был до предела огорошен и озабочен. Впрочем, уже через минуту он обвел взглядом задымленный зал. Видимо, в поисках Мунны.
– Ее уже пригласил Луззит, – проницательно молвил Валлент, борясь с головокружением. Специфичное рисовое вино пагубно влияет на эвранцев.
Даяндан обиженно хмыкнул:
– Может быть, он передумает, когда вы расскажете ему о завтрашнем позволении?
Когда магистр вернулся к столику со своей остывшей утятиной, торговец успел прикончить содержимое пузатой бутылки. Сотрапезники встретили его настороженно, но общая атмосфера вечера помогла им сохранить подобие беспечности. Амаггета вяло потягивалась и глядела на занавеску, висящую слева от стойки.
– Ну что, ты готов? – поинтересовалась она у Валлента.
– Завтра зайди в Консульство за позволением, – сказал тот индифферентному Луззиту: кажется, обильное возлияние обессилило горнца.