Падение Света
Шрифт:
Шаренас поглядела на отбросы, засыпавшие лодыжки лорда. «Здесь тебе ее не найти, Урусандер из рода Вета». — Сир, Раалу нельзя верить.
Рот его исказила слабая улыбка. — А тебе можно?
Она не нашлась с ответом. Горячие уверения стали бы позором…
Он потряс головой. — Прости, капитан. Как ты сказала, случились перемены. Потому ты остаешься в стороне от всего. Твоя глина еще сыра и ждет отпечатка. Не могу представить, кто первым завладеет девственной страницей.
— Сир, не могу не сомневаться в версии Хунна
— Капитан, он решил идти на нас. Развернул Хранителей, готовился к битве. Всё это не подлежит сомнению.
— Возможно. Приведи он личных дом-клинков, не Хранителей Калата Хастейна, я не сомневалась бы в рассказе Раала — впрочем, и тогда я предположила бы обмен грубыми словами и даже большие оскорбления, на которые Илгаст не мог не ответить. Но возложенный долг — заботу о Хранителях — он воспринял бы весьма серьезно.
— Похоже, что нет, — буркнул Урусандер.
— Вопрос погромов…
Урусандер пренебрежительно хмыкнул. — Почему же Ренд решил не верить мне? Я обещал покарать виноватых, найти в своих рядах каждого преступника, каждого убийцу невинных.
— Вы лично дали ему обещание, сир? Лицом к лицу?
Он туже натянул плащ и повернулся к тропке, что вела к воротам. — В тот день я был не в настроении, — пробормотал Урусандер.
Потрясенная признанием Шаренас двинулась следом за ним. — И все же, сир, — настаивала она, — есть еще убийство Хастов.
— И что?
— Требуется правосудие, сир.
Он резко остановился и обернулся. — Гражданская война, капитан. Вот что выпало нам. Хотя я держался миролюбиво — хотя я решил остаться здесь, удерживая свой легион. Хотя я вызвал всех ветеранов под свое крыло, под свою ответственность. И все же они решились выступить в поход. Как убедиться, что Илгаст Ренд не следовал приказам Аномандера? Как не заметить в попытке ударить по легиону до его полного сбора тактический смысл, стратегическое намерение? Капитан, я поступил бы именно так на его месте.
Он двинулся дальше.
— Сомневаюсь, сир.
Эти слова заставили его обернуться. — Объясните, капитан.
— Если бы за всем стоял Аномандер, сир, Илгаст Ренд наверняка явился бы с куда большей силой. Хотя бы добавил к Хранителям личных дом-клинков и клинков Аномандера. Как насчет трясов? Кто более пострадал от погромов, нежели монахи Янниса? А прочие Дома? Сокрушить вас сейчас — здравая тактика. Владыка, Илгаст Ренд явил нам силу, символ личного негодования. Что-то случилось на той встрече с Хунном Раалом. Если Раал отравил три тысячи солдат-Хастов, постеснялся бы он спровоцировать Ренда на глупый поступок?
Урусандер всматривался в ее лицо. День угасал вокруг, ветер становился сильнее, горчил холодом. — Не могу судить, — сказал он в конце концов. — Давай спросим его самого?
— Лучше подождать, — посоветовала Шаренас. — Простите, сир, но мы не знаем сил вашего лагеря. Сначала хотелось бы поговорить с лейтенантом
— Думаешь, — проговорил Урусандер, — мы с тобой будем в одиночестве против широко расползшегося заговора?
— Это заговор вашим именем, владыка, хотя для них эта причина подобна тончайшей вуали. Когда выгорит пламя войны… предвижу внезапный конец иллюзий, тогда мы узрим обнаженные амбиции.
— Кто командует Легионом, капитан?
Она покачала головой. — Последним, кто вел его в битву, сир, последним, кто привел его к победе, был Хунн Раал.
— Я совершил ошибку, — сказал Урусандер.
— Нет ничего непоправимого, — заверила Шаренас.
— Шаренас Анкаду, мы уже воюем? — Он отвел глаза. — Я сам только что назвал происходящее войной.
— И все же, сир, мир можно завоевать без нового кровопролития.
— Кроме крови тех, что вершили злодеяния моим именем.
«Неужели? Ты сделаешь за врагов их работу? Казнишь большую часть собственных офицеров? Услышал бы Илгаст Ренд твои посулы или нет, остался бы в сомнениях. Твоя справедливость, Урусандер, живет лишь в воображении. Остается идеалом, не оскверненным реалиями мира.
Продолжай парить над нами, если хочешь. Я все еще предпочитаю надежную землю».
Они шагали по краю насыпного холма, пробираясь к главным воротам. Солнце слева стало красным пятном, горизонт зачернили горящие леса. Над угрюмым дымом небо окрасилось золотыми полосами.
Она вспомнила обещание Урусандера. Справедливость сияет яростно и ослепительно в идущем рядом муже. Но если он решит проявить ее… «Перед лицом его правосудия смертная плоть попросту растает». Нет, его будут обманывать на каждом шагу. Начавшееся убийством Энесдии — резней на месте свадьбы — успело обрасти множеством требований о возмездии. Слишком много скорбящих сторон, чтобы достичь истинной справедливости. Она даже не уверена, что Урусандер сумеет удержать контроль над своим легионом. «Нет, пока жив Хунн Раал».
Семья Иссгин жила под гнетом проклятия, и Хунн Раал стал лишь последним в этом перечне глупцов. Но грязь имеет свойство расползаться.
Урусандерово правосудие лишено тонкости. Здесь идет не одна война. Он должен понимать. «А я? Я отныне предана Вете Урусандеру? Или я не из знати? Какая суровая участь грозит мне, если все спутается?»
Нет, не время решать. На данный момент она будет держаться чести и долга перед командиром. Пока он кажется достойным командования. Но если придет время обрезать все связи, нужно быть готовой.