Падение Твердыни

Распопов Дмитрий Викторович

— Я подумаю сын, — отец очнулся, и проводил меня взглядом.

— Только не сильно долго, — я помахал ему рукой на прощание, — захват города, будет стремительным.

— Ты так уверен в себе?

Я лишь улыбнулся и вышел из шатра.

***

Моё появление в полном латном доспехе вызвало всеобщее удивление и даже ажиотаж. Рыцари подходили смотрели, и даже трогали мои доспехи, восхищаясь ими. Особенно их впечатлил шлем,

такой они видели впервые, и он пугал издалека многих, пока я не подходил ближе.

Маркграф, которого невозможно было оставить в лагере, подъехал ко мне, также косясь на шлем. Всё было готово к штурму и теперь ждали только моей отмашки.

— Ну что, во имя Господа нашего. Аминь! — перекрестился я, давая приказ своему офицеру, тот достал рог и подул в него. Ему ответили ещё два рога и затем настала пауза, продлившаяся минут пять. Когда рыцари стали недоумённо посматривать на меня, спокойно сидящего на лошади, я лишь покачал головой. Кожаные косички по бокам шлема качнулись, тихо звеня серебряными и золотыми обручами, которые перехватывали их через небольшие промежутки.

Внезапно словно гигант ударил огромной палицей по земле, поскольку она ощутимо вздрогнула под нашими ногами, вспугнув лошадей, а затем почва под нашими ногами подпрыгнула второй раз, когда все три несокрушимые с виду ряды стен города, осыпались сразу на два пролёта, показывая нам беззащитные улицы Константинополя.

— Прошу, — вежливо показал я рукой на проёмы.

— Вперёд! За веру и Господа! — маркграф под звуки тревожных колоколов города, оповещающих защитников и жителей о том, что случилось страшное, вытащил меч, и повёл крестоносцев в атаку.

Когда основная лавина всадников спала, ко мне подъехал сеньор Бароцци, половцы, а также капитаны наёмных отрядов.

— Все знают, что делать, — я повернулся к ним, внимательно посмотрев на каждого, — помните, что ваша добыча, не золото и серебро, которые принадлежат крестоносцам. А если оно не наше, зачем мы будем его для них собирать?

— Мы помним об этом сеньор Витале, — ответил мне немец, — вы платите нам за то, что нужно вам.

— Вот и не забывайте об этом, — мой голос прозвучал угрожающе глухо из-за шлема, — в путь.

Три колоны пятидесятитысячного войска, не спеша, отправились к проёмам, где на стенах и улицах уже лилась кровь греков. Когда мы проехали узкое место, то сразу разделились, каждый направившись к своим целям. В каждом колоне было поровну наёмников, степняков и моих всадников, офицеры которых и руководили этой сборной солянкой.

— Нам туда сеньор Бароцци, — я показал на виднеющиеся крыши императорского дворца, — надеюсь сеньор Джакопо приступил к разрушению стен со стороны порта.

Словно отвечая на мои слова, издалека донеслись отзвуки далёких взрывов — «Повелитель морей» приступил к зачистке берега для десанта с моря.

— Витале, — рядом со мной остановился взволнованный Ренье.

— Не беспокойся брат, дадим время половцам найти дом и сделать твою

Ирину вдовой, — успокаивающе похлопал я его по руке, держащей поводья.

И правда, к большому, богатому дому мы подъехали ровно тогда, когда сопротивление в нём и окрестных домах было полностью подавлено. Кругом всё было завалено трупами мужчин, женщин, а половцы вытаскивали из домов молодых девушек, тут же приступая к насилию.

Нужная нам группка оказалась возле дома, который был заранее обозначен на карте и там кыпчаки уже разрезали платье на молодой женщине и под её крики разложили на крыльце дома.

— Вперёд, мой храбрый рыцарь! — показал я брату на эту картину, — сильно только не зверствуй, всё же это мои люди.

— Спасибо Витале! — он благодарно кивнул и с десятком моей охраны бросился на выручку девушки.

Завязался показной бой и заранее предупреждённые кыпчаки, конечно же отступили, тогда он, закутывая плачущую Ирину в свой плащ, усадил её перед собой, крепко обняв. Девушка от шока, лишь прижималась к нему, боясь смотреть по сторонам. Свистнув, он помчался к пролому, чтобы вывести поскорее спасённую из города.

— Так, нам теперь сюда, — сеньор Бароцци, проводив это бегство взглядом, показал мне переулок, который перегородили телегами, а за ним виднелись напуганные горожане, под предводительством хорошо одетых воинов. Бегло осмотрев их пластинчатые доспехи, я понял, что передо мной наёмная гвардия императора, с ними я встречался прежде, в свой прошлый визит.

Подняв руку, я подъехал ближе.

— Пропустите нас, иначе вы все умрёте, — предложил я им хороший вариант, поскольку я спешил.

— Сдохни латинянин! — раздался крик и в мою сторону кинули камень, удравший по плечу доспеха.

Я молча развернулся и отдал приказ.

— Убить. Всех.

Сотни стрел половцев тут же ударили в импровизированную баррикаду, выкашивая тех, кто не был прикрыт ею, а кочевники уже раскручивали арканы, чтобы растащить телеги, давая нам проезд. В их действиях чувствовался опыт, и уже через пять минут, тяжёлая конница понеслась вперёд, длинными кавалерийскими палашами расчищая нам путь, поскольку копья они оставили в лагере, чтобы не мешали в уличных боях.

Глава 11

Зачистив улицу и не преследуя убегающих, мы продолжили свой неспешный путь дальше. Мы не нападали на дома, не грабили церкви или дворцы знати, а лишь целеустремлённо двигались к императорскому дворцу. Вскоре нас перестали атаковать, не понимая, почему мы себя так ведём, вслед нам из домов смотрели лишь яростные взгляды. Но им было с кем сражаться, поскольку то тут, то там мы пересекались с отрядами крестоносцев, что начали разграбление города. Вот они уже атаковали каждый дворец, каждую церковь, каждый богато выглядящий дом, так что грекам было кого бояться, мы же доехали до дворца, ворота которого были открыты, и не было видно ни одного стражника.