Падение Твердыни
Шрифт:
К счастью, вмешиваться ни во что больше не пришлось, через раздолбанный «Повелителем морей» проём в стене, тысячи людей, целыми семьями и минимальным скарбом грузились на галеры, которые десятками, дожидались своей очереди в бухте. Подходя и уходя только тогда, когда отдавались команды, рогом с моего корабля.
Николай Месарит, увидев меня, подошёл сразу ближе, бережно перехватив икону из моих рук.
— Вам туда, — я показал ему на «Повелитель морей», — краса и гордость Венеции.
— Какой огромный! — в его голосе послышалось
— Сеньор Джакопо! — когда мы подошли ближе, я помахал рукой капитану, — как дела?
Он свесился, удерживаясь за ванты, вниз, и прокричал, чтобы переорать крик матерей, плачь младенцев, детей и крики охраны, которые загоняли людей на грузовые галеры.
— Всё по плану сеньор Витале, сеньор Франческо прислал пятьдесят галер вместо тридцати. На всякий случай.
— А кто главный? — проорал ему я в ответ.
— Сеньор Алессио, — обрадовал он меня.
— О, это отлично! Возьмите на борт пассажира, — я показал рукой на священника, прижимающего к груди икону, — пусть пока поживёт рядом с вами.
— Хорошо, — крикнул он и отдал приказ, чтобы спустили штормтрап, по которому, с трудом цепляясь одной рукой и ногами за деревянные перекладины, полез Николай Месарит.
— Проследите там, чтобы с моими вещами ничего не случилось сеньор Джакопо!
— Конечно сеньор Витале! — крикнул он в ответ и поклонился, показывая, что в том шуме и гаме, что творился вокруг, разговаривать дальше было просто невозможно. Я понял его, помахал рукой на прощание и отправился к галерам.
На моё счастье погрузкой руководил нужный мне капитан, который не признал меня в доспехах, но откинутая маска сразу вызвала у него улыбку и множество поклонов.
— Сеньор Витале! Как я рад вас видеть!
— Взаимно сеньор Алессио, — я не стал делать из себя важную шишку, и просто его обнял, прошептав на ухо при этом.
— Справились?
— Конечно сеньор Витале, — он улыбнулся мне, отвечая, едва шевеля губами, — Александрия, улица Ткачей, третий дом. Живёт там под именем Пьетро Делфи.
— Благодарю вас за работу сеньор Алессио, — похлопал я его по плечу, — перед отбытием, загляните к сеньору Джакопо, он выдаст награду для вас и команды.
— Спасибо сеньор Витале, вы слишком щедры, — мы разомкнули объятья, и он низко мне поклонился.
— После погрузки людей, прибудут сундуки с книгами, статуями и прочими важными вещами, постарайтесь донести до всех членов команды, что желательно всё это сохранить целым. Так что упаковка и правильная укладка самое важное!
— Конечно сеньор Витале, я распоряжусь, — снова поклонился он.
Я хотел было вернуться в пылающий город над которым уже стали виться так хорошо знакомые мне вороны, ожидающими большой пир, но этого не потребовалось. Стройными колоннами, на пирсе стали появляться те отряды, которые были отправлены в императорскую библиотеку в Константинополе, а также известные мне дворцы знати, откуда вывозились древнеримские и древнегреческие предметы искусства. Ну и конечно же в императорском дворце, где уже вовсю хозяйничали крестоносцы, продолжали методично работать и мои воины, всё упаковывая и унося в порт, где иудеи, прибывшие на галерах дома Бадоэр, всё каталогизировали, учитывали и записывали, стараясь не смотреть, какой хаос творится вокруг. Их это совершенно не касалось, порт был под прикрытием войска, а также пушек корабля.
Стоявший рядом со мной дан, только что не открыв рот смотрел, за не суетливыми, но деловитыми действиями моей армии. Действующей словно гигантские муравьи.
— Что, Харольд. Чувствуется в этом всём наш большой опыт в разграблении городов? — хмыкнул сеньор Бароцци, обративший внимание на его физиономию.
Дан покачал головой, отвечая моему военачальнику.
— Здесь не только опыт сеньор Бароцци, здесь всё кажется на первый взгляд непривычным и необычным, но я вижу, как без особой спешки, вы подчистую выносите всё.
— Сеньор Витале, мастер в этом, — хмыкнул Пьетро покосившись на меня, — правда помню один раз он был настолько убедительным, что майя ему сами всё золото из города вынесли.
— Майя? — удивился Харольд незнакомому названию.
— Отойдём, чтобы не мешать нашему гению, — сеньор Бароцци показал ему головой в сторону корабля, — я вам сейчас такое расскажу.
***
Глубоко за полночь, когда погрузка была окончена, я отправил галеры с людьми, под охраной «Повелителя морей» в обратный путь, тем же на которые мы сгружали предметы искусства я велел отойти и под охраной наёмников ждать, когда крестоносцы закончат грабёж города.
Мне было это абсолютно не интересно, кочевники и наёмники, понимая, что смысла грабить нет, поскольку всё равно придётся это отдать, не рисковали больше своими жизнями, просто занимаясь сбором провианта для лошадей и людей. Я же, вернулся в лагерь, который гудел ещё следующий день и ночь, поскольку ценности, вывозимые из города, сначала аккумулировались в палатках рыцарей, которые их захватывали, и я был уверен в том, что не всё потом из этого отправиться в общую кучу на делёжку.
***
17 февраля 1204 года от Р.Х., Константинополь
Наконец, трёхдневная вакханалия закончилась и в лагерь стали прибывать все рыцари участвующие в штурме и разграблении города: грязные, покрытые корками засохшей крови на броне и безумными взглядами, полностью ошалевшие от убийств и насилия, которые они творили в городе. Я на фоне их, в чистой, дорогой одежде, без доспехов, смотрелся словно прекрасный белый лебедь.