Падение Твердыни
Шрифт:
Отец, также принимавший участие в бойне, был окружён счастливыми венецианцами из его союза.
— Витале, — удивился он, рассматривая меня с высоты седла, — давно ты в лагере?
— Второй день, — я пожал плечами, — я сделал всё, что планировал, смысла больше задерживаться там не было.
— Я умоюсь, переоденусь и приведу себя в порядок, нам нужно будет поговорить, — кивнул он, — я пришлю гонца.
— Хорошо, — чуть склонил я голову.
Кивнув тоже, он отправился с венецианцами дальше, вглубь лагеря, я же дождался, когда вернётся
— Сеньора Маргарита, позвольте представить вам сеньора Витале Дандоло, по прозвищу Венецианец.
Я не стал поправлять его, углубляясь в родовые отлучения и распри, если отец этого никому здесь не озвучивал, то чего буду я сам лезть с этим.
Тридцатилетняя на вид женщина вздрогнула, но нагнула голову, я лишь зеркально повторил её жест.
— Сеньор Бонифаций, я бы хотел осмотреть ваши раны, — поднял я голову к нему.
— Конечно сеньор Витале, вечером, я буду в полном вашем распоряжении, — он взглядом показал на спутницу, — сейчас же, мне нужно устроить супругу.
— Буду ждать, — склонил я голову.
Он, сопровождаемый толпой рыцарей, отправился в свою сторону. Я же, сопроводив их взглядом, отправился к себе. Брат с Ириной отправились домой на «Повелителе морей», он хотел устроить испуганную супругу, сказавшую ему «да», поскольку боялась, чтобы с ней не случилось того же, что сейчас происходило в городе, а окружавшие её в лагере рыцари, похотливо засматриваясь на красивую гречанку, ещё больше способствовали её скорейшему согласию.
***
Первым меня позвал Энрико, так что я немедля, отправился в его шатёр. Он уже был переодет, волосы мокры, а бумаг на столе стало ещё больше, чем прошлый раз. Отец приглашающе показал мне на табурет.
— Отужинаешь со мной? Заодно и поговорим, чтобы не тратить время.
— Конечно.
Он позвал оруженосца и в шатёр стали заносить простые блюда, но их было много. Мы принялись за еду, во время которой он изредка на меня посматривал.
— Я как-то упустил тот момент, когда ты стал взрослым, — неожиданно признался он, — вроде бы недавно только сидел на руках, крутясь словно веретено, а сейчас полководец, мореплаватель и весьма знаменитый человек.
— Ты много времени проводил вне дома, — я пожал плечами.
— Этого требовали дела, — тяжело вздохнул он.
Съев кусок мяса, он запил его небольшим глотком вина.
— На голосовании я настоял на том, чтобы императором выбрали Бонифация Монферратского, — тихо сказал он, смотря мне прямо в глаза.
— Это же отлично, — обрадовался я, — ко мне наконец прислушались!
— Я бы на твоём месте сильно не радовался, было одно условие на которое мне пришлось согласиться ради этого, — покачал он головой.
Его слова меня насторожили.
— И какое же?
— Если он пойдёт против венецианцев, ты его убьёшь, — спокойно сказал он, словно дело касалось таракана.
— Это как-то не входило в мои планы.
— Либо так, либо императором становится Балдуин.
Я задумался.
«Как бы так аккуратно теперь донести эту информацию до маркграфа?».
— Хорошо, что насчёт галер? Вы отдадите мне их вместе с экипажами на время? Мне нужно только доставить войско до места, обратно армия будет добираться по суше.
— Главы венецианских домов согласны предоставить их тебе за сорок тысяч марок серебра.
— Ну хоть не как с крестоносцев, — хмыкнул я, — хотя триста галер мне может и не хватить, они могут дать ещё?
— Ты хочешь отправиться в Иерусалим всем войском? — прищурился он.
— Я ничего не заработал здесь, только потратил, — я пожал плечами, — мне нужно где-то подзаработать.
— На этот счёт у нас тоже есть определённые мысли, — хитро прищурился он, — мы всерьёз восприняли твои слова о болгарском царе и хотели бы, чтобы ты приструнил его или склонил на подписание мирного договора. Мы готовы оплатить твой поход.
— Хм-м-м, — задумался я.
— Да, порядком сэкономишь, заодно и заработаешь, — кивнул он.
— Знаешь отец, а давай так, вы мне предоставите галеры бесплатно, а я взамен не попрошу у вас платы за этот поход, — предложил я.
— Ты думаешь с ним договориться? — удивился он.
— Да, если новый император наделит меня этими полномочиями, — согласился я, — мне всё равно ждать возвращения «Повелителя морей», а так ещё и полезным делом займусь, пока вы тут политику серьёзную будете делать, да делить посты с землями.
Энрико задумался.
— Когда хочешь выйти? — спросил он после минутного раздумья, — я так понял скоро?
— Как только получу документы о том, что могу представлять новую империю, то сразу же.
— Тогда сегодня во время разговора с маркграфом, постарайся донести до него все нюансы нашей сделки, — он остро на меня посмотрел, — мы ставим многое на кон, оставляя здесь сильного императора.
Я протянул ему руку, и он её пожал.
— Давай сменим тему, и поговорим о более приятных вещах, — предложил он, — как там Контесса, твои братья?
Я нахмурился.
— Не сказал бы, что это приятная тема, думаю будет лучше, если ты узнаешь об этом потом.
— Что-то серьёзное? — нахмурился он.
— Братья пытались меня отравить.
Он тяжело вздохнул.
— Тогда ладно, спасибо за ужин, вернусь-ка я лучше к бумагам.
— Хорошего вечера отец, — поняв, что разговор окончен, я поднялся и попрощался.
— До встречи, сын.
***
В палатке Бонифация Монферратского царило веселье и разгул. Пленниц-гречанок, избитых, в рваных одеждах насиловали по кругу, а сам хозяин, возлежал на широкой скамье, правда один, без жены.