Падение Твердыни
Шрифт:
Я понял, что он обращается ко мне.
— Что ещё за Виталианский Империум? — поинтересовался я, поскольку из остального было понятно, что моя жизнь в тринадцатом веке продолжатся, и видимо больше меня никто не будет доставать из будущего, а большего мне и не было нужно. Возвращаться в своё время я не собирался, меня там ничего, и никто не ждал.
— Союз майя, команчей и инков, который образовался через двести лет, после открытия вами континента Виталики, господин Витале, — ответил мне старейшина в красных доспехах, лицо которого и правда сильно напоминало мне майя, — для меня честь
— Ещё один момент, — подмигнув мне, Витале Первый поднял руку, — поскольку дальнейшее вмешательство в жизнь прародителя Виталианского Империума, запрещено решением совета Старейшин ответственных за временные участки с 1186 по 2224 года нашей эры, то Виталианский Империум хочет преподнести ответный дар своему создателю. Предмет соответствует своей эпохе на 98 процентов и не может повлиять на дальнейший ход времени. Кто за?
Он первым поднял руку, затем два судьи в красных доспехах также подняли руки.
— Кто против?
Руки подняли оба Старейшины в синих одеждах.
— Решение принято большинством голосов, — радостно объявил он, ещё раз подмигнув мне.
Представитель Старейшин Виталианского Империума поднялся со своего места, взял в руки какой-то продолговатый предмет и направился ко мне. Когда он подошёл ближе, я рассмотрел в его руках свой полуторный меч, подаренный когда-то Джону, который для местных был правителем инков.
— Это же мой меч! — удивился я, увидев знакомые очертания.
— Современная реплика, господин Витале, — Старейшина остановился передо мной и опустился на одно колено, подав меч на двух руках.
Я конечно же его взял.
— Благодарю — это очень приятный подарок.
— Для меня и Империума — это честь, — повторил он, поднявшись и поклонившись, с достоинством вернулся на своё место.
— На этом всё, суд закрыт, — быстро провозгласил один из Старейшин в синем и рядом со мной открылся портал, в который я вошёл, оказавшись на лодке, откуда он меня и забрал. Время тут же отмерло, Харольд продолжил чесаться, а мы продолжили движение.
— У вас новый меч? — внезапно он прищурился, — я не видел его, когда мы отплывали.
— Старость Харольд, глаза тебя видимо начали подводить, — всплеснул я руками, — это подарок сеньора Франческо!
Глава варяжской стражи смутился и посмотрел на своих воинов, но те недоумённо переглядываясь и видя мой уверенный вид, не смогли точно сказать был у меня меч при отплытии или нет, поэтому сплюнув за борт Харольд выругался.
— Сходи проверься в больницу, — посоветовал я ему, — я попрошу сеньора Шешета присмотреть за тобой.
На что он лишь ещё более злобно сплюнул за борт слюну.
***
13 января 1205 года от Р.Х., Венеция
Насыщенные событиями дни ещё и с пребыванием в городе предводителя крестоносцев — королём Англии, будоражили город. Наш дом постоянно был забит множеством людей и судя по довольному лицу Энрико всё шло так, как он и планировал. Политические дивиденды конечно отсыпались ему, ведь король остановился в доме Дандоло и посещал только
Тем более что с утра, началась самая настоящая суета, все знали об открытии собора, а также освящением его кардиналом, прибывшем от самого Папы. Вчерашние новости, помноженные на открытие церквей со снятием с города интердикта, привели к тому, что спать мне так и не удалось. Жители Венеции сложили два этих факта, и все заслуги по снятию отречения приписали мне. Конечно это было частично справедливо, но я для этого старался не один, но кто объяснит это людям? В общем, кардинала Виталианского вытащили из постели и носили всю ночь на руках по улицам города, крича здравницы и славя, чтобы он жил как можно дольше во славу города Венеция.
Вернули меня обратно только под утро, и я напомнил ещё раз, что в полдень будет освящение собора, а также мой сюрприз, который я приготовил всем добрым христианам. Жители радовались, волновались и обещали быть, поэтому, когда огромная процессия празднично одетых священников во главе с патриархом Венецианским и кардиналом Альбино направились к собору Санта-Мария-делла-Салюте, людей на улицах и лодок в каналах было просто не счесть. Кардинал и патриарх проводили обряды, останавливаясь в определённых точках вокруг собора, и только спустя два часа подошли к нему самому.
Здесь я присоединился к ним, в красных кардинальских одеждах и просто следовал всему тому, что подсказывал мне кардинал Альбино. Освятив собор, мы вошли внутрь, и кардинал сразу же бросил быстрый взгляд на алтари, чтобы увидеть то, что там лежало. Первым он заметил терновый венец и сандалии, лежавшие рядом. Схватившись за сердце, он стал оползать вниз, я тут же бросился помогать ему, и ко мне из сопровождавших нас людей выбежал сеньор Шешет, сунувший ему в рот какой-то порошок, от которого серое лицо Альбино вскоре стало розоветь.
— Витале! — кардинал повернул голову ко мне, оставаясь лежать на коленях у доктора, — умоляю, скажи, что это не то, что я думаю.
— Ваше высокопреосвященство, — улыбнулся я ему, — давайте, вы посмотрите сначала всё, что я привёз. Только пожалуйста, больше так не пугайте нас, мы очень дорожим вашей жизнью.
«А то ещё Иннокентий III мне голову открутит, если Альбино умрёт при освящении храма, — промелькнула в голове здравая мысль».
Идя с поддержкой, поскольку я держал его с одной стороны, а сеньор Шешет с другой, он обошёл все алтари, и по его щекам бежал град слёз. Он крестился, молился, но слёзы безостановочно капали ему на мантию. Впрочем, он был таким не один. Патриарх, вместе с архиепископами и епископами, пребывали в схожем состоянии. Они просто не могли поверить, что подобные сокровища, внизу защитных стеклянных кожухов которых имелись большие таблички с надписями на шести языках, объясняющих умеющим читать, что это перед ними, могли быть собраны в одном месте.