Падение Запада. Медленная смерть Римской империи
Шрифт:
Узурпаторы не действовали в одиночку. Они нуждались в сторонниках, наиболее влиятельные из которых ожидали вознаграждения, включая продвижение по службе, и богатства, если восстание заканчивалось успехом. Если узурпатор терпел поражение, то многие из сделавших на него ставку, вероятно, должны были пострадать вместе с ним. Наказания часто распространялись и на членов их семей, особенно на исполнявших какую-либо должность, или чье богатство делало их привлекательной целью для доносчиков. Таким образом, даже те восстания, распространение которых бывало территориально ограничено, могли означать жизнь, смерть, заключение в темницу или разорение для людей в отдаленных провинциях, не вовлеченных в них непосредственно. Это был мир патроната, где могущественные люди прилагали усилия для обеспечения выгоды родственникам и друзьям. Такая паутина услуг и благодарностей во времена внутренних конфликтов
Все узурпаторы для достижения успеха нуждались в военной поддержке. Императоры начиная с Августа старались сохранить верность своих солдат при помощи торжественной присяги и регулярных подарков (донативов). В целом армия обычно сохраняла лояльность к укрепившейся у власти династии, пока император не подрывал ее. Немногие узурпаторы могли рассчитывать на подобную лояльность. Потери в некоторых гражданских войнах бывали значительными, поскольку армия тратила свои силы, сражаясь сама с собой. Солдаты, сражаясь во внутренней борьбе, не могли одновременно с этим действовать на одной из границ. Армии часто уводились, и римское военное влияние за пределами собственных границ ослаблялось или расшатывалось до крайности. Следующие одна за другой гражданские войны разрушали административную и снабженческую структуру армии, систему ее обучения и набора, а также дисциплину, страдавшую всякий раз, когда давалось послабление с целью завоевать ее лояльность. Рядовые солдаты обычно рассчитывали на перемену лагеря, примкнув к победителям после неудачи восстания. Для более старших офицеров это оказывалось не так легко.
Каждая гражданская война дорого обходилась империи. Что-либо приобретенное победившей стороной неизбежно отнималось у других римлян, и затяжная кампания явно должна была произвести значительную разруху в провинциях, где происходила борьба. Почти столь же важным, как физическая цена гражданской войны, было ее влияние на отношения и поведение людей, начиная с императора, Личное выживание стало первой целью каждого императора и определяло все их решения и саму структуру империи. В поисках способа защитить самих себя следующие друг за другом императоры постепенно переформировывали саму империю и, по иронии судьбы, зачастую делали себя скорее более уязвимыми, чем менее.
Самым большим изменением была маргинализация класса сенаторов на протяжении III столетия, и наряду с этим города Рима как реальной, а не духовной столицы империи. Сенаторы, и в особенности горстка высокопоставленных людей и тех, кому доверили старшие провинциальные командования, были в течение долгого времени единственными возможными соперниками для императорской власти. Сперва большие военные провинции разделялись так, чтобы ни один человек не командовал слишком большой армией. К концу III века сенаторы фактически перестали носить любые военные звания. При этом они имели все, но не могли сделаться императорами.
Теперь императоры могли происходить из более широких слоев населения империи. Любые связи с императорским семейством — даже ложные заявления о том, что ты являешься незаконным сыном какого-либо императора — оказались достаточными для притязания на власть. В прошлом римские императоры, как правило, относились с подозрением только к небольшому числу сенаторов, к тем людям, которых они знали лично и которые провели многие годы в Риме или недалеко от него. Теперь соперником мог стать почти любой. Для этого не требовались политические связи или фамильная репутация, а достаточно было способности побудить какие-нибудь войска поддержать их. Многие императоры принадлежали к сословию всадников, и почти все являлись армейскими офицерами или имперскими чиновниками.
Тенденция к уменьшению провинций сохранялась. В дополнение к этому подверглись разделению военная и гражданская власть. Это помогало охранять императора от претендентов, но значительно затрудняло достижение поставленных целей. В частности, очень трудно было собрать и обеспечить необходимым достаточно большую армию для того, чтобы справляться с серьезными проблемами на границах. С точки зрения императора, это было удобно, поскольку та же самая армия легко могла быть обращена против него самого каким-либо соперником. Время от времени создавались чрезвычайные командования, так что решать проблемы мог один командир, но императоры должны были относиться с подозрением к вручению такой власти потенциальным узурпаторам. Чаще императоры предпочитали сами выступать в поход и принимать личное командование кампанией. Начиная с середины III века римские императоры проводили большую часть времени, решая проблемы, с которыми когда-то имели дело императорские легаты. И вновь следует подчеркнуть, что имел значение не масштаб возросших проблем, а способность империи использовать ресурсы для их решения.
Император не мог быть одновременно повсюду. Если он не имел желания доверить кому-либо еще власть, достаточную для решения возникшей в отдалении проблемы, ее просто не решали совсем. Неоднократно это чувство пренебрежения со стороны центрального правительства побуждало отдельные области восставать и провозглашать своих собственных императоров. Единственным решением было увеличение числа императоров. Систему тетрархии зачастую превозносили, но никто не смог повторить опыт Диоклетиана на сколь-либо длительный промежуток времени. В известной степени признание того, что должно быть больше одного императора, открывало перед узурпаторами перспективу постепенного продвижения к высшей власти. Оно также имело тенденцию к поощрению регионализма, поскольку в различных частях империи развилась особая военная и гражданская иерархия. Каждая группа, естественно, была склонна отдавать приоритет собственным целям и проблемам и часто выказывала нежелание оказывать помощь другим частям империи.
Императоры всегда путешествовали с немалой пышностью, окруженные членами их двора, чиновниками и охраной. На протяжении III века эта пышность стремительно возрастала. Все хотели иметь под своим прямым контролем большие вооруженные силы. Если полевые армии предназначались в первую очередь для того, чтобы играть стратегическую роль, то для свиты главной задачей была защита от римских соперников. Императоры окружали себя все большим и большим числом сопровождающих лиц и телохранителей, постоянно усложняли придворный церемониал. Отчасти это должно было облагородить и обезопасить правление человека, который зачастую захватил власть жестоким способом относительно недавно. Все это имело целью защитить личность императора. Убийство было менее распространено в IV веке по сравнению с III веком. В то же время все это вело к изоляции императора. Оно затрудняло для него личное знакомство даже с высокопоставленными должностными лицами и командирами, не говоря уже о менее важных чиновниках, которые теперь служили в императорской администрации и чье число непомерно выросло. Контроль за действиями этих людей, представлявших императорскую власть по всем провинциям, был крайне ограниченным.
Все императоры жили под страхом узурпации. Это формировало и их поведение, и поведение всех должностных лиц и офицеров, служивших под их началом. Карьера на императорской службе предоставляла перспективу узаконенных привилегий и богатства, собранного как при помощи жалованья, так и еще в большей степени через взятки и плату за услуги. Добившиеся наибольшего успеха люди достигали очень высокого ранга со всем патронатом и влиянием, которое он приносил. Небольшое меньшинство было в состоянии даже достигнуть императорского ранга. Однако наряду с выгодами приходил и серьезный риск. Любое подозрение в том, что некая особа составляет заговор против императора, влекло за собой суровые наказания. То же самое справедливо и в отношении кого-либо, связанного с потерпевшим неудачу узурпатором, и их сторонников. В системе, где карьера обычно продвигается при помощи личных рекомендаций, такая сеть патроната неизбежно ставила многих людей в опасное положение. Личное выживание и личный успех и выгода были первоочередными целями большей части должностных лиц.
Имперская бюрократия в Поздней Римской империи определенно была больше, чем в I и II веках. Армия могла быть больше, а могла и не быть, но явно состояла из гораздо более мелких независимых подразделений. Сами по себе размеры не означали, что тот или другой из этих институтов обладал большей эффективностью. Число администраторов превышало то, которое поддавалось бы эффективному контролю, особенно с тех пор, как они составили часть бюрократии, одновременно раздробленной на группы и беспорядочно перемешанной по структуре. Имперская администрация добывала фонды и ресурсы для поддержки и самое себя, и армии. Такие краткосрочные методы, как ухудшение качества монетной чеканки, предполагают, что временами это снабжение оказывалось недостаточным. Но в целом, как кажется, эта система функционировала в III и IV веках по самой крайней мере на минимально необходимом уровне. Но она все еще оставляла обширное пространство для неэффективности и коррупции, и такие потери вполне могли быть велики по размерам. Большинство отдельных членов бюрократии делали свою работу достаточно хорошо для того, чтобы сохранить функционирование системы и предотвратить ситуацию, когда растраты ими чужих денег сделались бы слишком явными. Некоторые из них, возможно, от природы были и честными, и компетентными{597}.