Падение
Шрифт:
Но это все лишь мысли. Ведь это всё, что у меня есть.
Поэтому, вместо того чтобы валяться, я бросаю все силы на то, чтобы облегчить Коди переход в новый город.
Медленно, но верно мы превращаем крошечный домик в конце длинной грунтовой дороги в дом. Мы убираем большой сарай в задней части дома, и я продаю все, что могу, в комиссионку. Ржавая косилка, куча сломанных электроинструментов, даже мотоцикл — все идет своим чередом. На то, что я получаю за все барахло, я покупаю милую маленькую бледно-голубую тойоту
Хотя деньги от Джастина — это находка, я знаю, что не буду их тратить, потому что скоро начнутся такие вещи, как школа и счета. Я рассматриваю онлайн вакансии и на миллисекунду заглядываю в перспективу раздевания на веб-камеру. Но помимо того, что я не хочу, чтобы мое лицо было в интернете, просто идея, что я не знаю, кто смотрит на меня, кажется неправильной. Эта власть, которую я любила в танце, знание того, что в течение пятнадцати минут я держала этого мужчину в своей ладони, не делая ничего, кроме едва заметного движения бедрами, вызывала привыкание. Отказаться от этого — все равно что отказаться от силы.
Ну, это и плата в пятьдесят центов в минуту за то, чтобы какой-то подонок дрочил в своей спальне, были за гранью отчаяния, даже для меня.
— Джейк Уайт, тащи свою задницу обратно в дом!
Моя посуду после завтрака, я наблюдаю из окна кухни, как из соседнего дома выскакивает подросток, бежит по извилистой тропинке на улицу, где вскакивает на велосипед и на полной скорости крутит педали. Высокая темноволосая женщина следует за ним, и ей приходится наблюдать, как он исчезает на грязной дороге, поднимая пыль за велосипедными шинами. Ее разочарование видно даже с того места, где я стою, ее руки сжаты в кулаки на бедрах. Я смотрю, как ее грудь поднимается и опускается от глубоких вдохов. Через мгновение она стягивает конский хвост и возвращается в дом.
Это первый раз, когда я получаю хороший взгляд на своих соседей.
Ее дом похож на мой, с двойным фасадом, тот же двор, но пока я изо всех сил стараюсь держать свой в чистоте, ясно, что в ее доме целая армия детей. Игрушки, качели и куклы покрывают траву перед домом, и есть по крайней мере три велосипеда, прислоненных к забору. Я видела так много детей, которые приходили и уходили в этот дом. Полный беспорядок, и иногда я слышу, как она кричит с другой стороны лужайки, но что-то в этом привлекает меня. Вид настоящей семьи. Мы с Мэри встречаемся в понедельник днем. Я только что закончила резать обед Коди, когда поняла, что не знаю, где он.
— Код?
Его комната пуста, игрушки все еще лежат на полу. Проходя мимо, я ставлю тарелку на кухонный стол.
— Коди?
Телевизор выключен, и я на мгновение замираю, мое сердце учащенно бьется, когда я понимаю, что нигде не слышу его. Ни звука. Надеясь найти его на переднем дворе, я распахиваю ширму, почти спотыкаюсь о тело, сидящее у входной двери.
Сидя скрестив ноги, Коди разбросал свои игрушки по крыльцу, спиной к сетчатой двери.
— Коди, я… — только перешагнув
Она крошечная, с ссадинами на локтях и коленях, с длинными темными волосами и красновато-коричневой кожей, и парой глаз, таких больших, что она выглядит мультяшной. Я сразу понимаю, что она из соседнего дома.
— Ого. Привет, — тихо говорю я, опускаясь на колени между ними.
Она робкая малышка, ее смуглая кожа краснеет на щеках.
— Привет.
— Это твоя подруга, Коди?
— Она из соседнего дома, — небрежно говорит он.
Я поворачиваюсь к ней, сразу же замечая сходство.
— Ей тоже нравится Железный Человек.
Девочка кивает.
— Но мне, больше всего нравится Супермен.
Коди хмурится и качает головой.
— Вот ты где! — кричит соседка, которая только что появилась у моих ворот. — Мне казалось, я сказала оставаться во дворе!
Девочка на моем крыльце склонила голову набок.
— Я так и сделала!
Женщина закатывает глаза, но на ее губах появляется намек на улыбку.
— Я имела в виду наш двор.
— Все в порядке, — говорю я, вставая и отряхивая руки. — Я не возражаю.
— Я Мэри, — говорит женщина, входя на крыльцо, как будто чувствует себя как дома.
Она протягивает мне руку.
— С… Сара.
— Приятно познакомиться, — говорит Мэри, скрестив руки на груди. — Добро пожаловать в наш район.
— Благодарю…
— Пойдем, милая, — говорит она, протягивая руку к девочке. — Надо забрать твоего брата.
— Я не могу остаться? — она скулит.
Мэри стоит твердо, качая головой.
— Может быть, в другой раз. Попрощайся.
Я смотрю, как крошечная девочка отстраняется от Коди, и понимаю, что в ней он, возможно, уже нашел друга.
Мэри поворачивается, чтобы уйти, когда я наконец обретаю голос.
— Эй. Ты случайно не знаешь, есть ли тут вакансии на работу?
Она смотрит на меня, прикрывая лицо от солнца.
— Ну… на шоссе есть бар. Это не далеко, но они хорошо платят, и график не плохой. Старина Гарри, управляющий этим заведением, ворчливый ублюдок, но у него хороший бар.
— Как называется?
— Просто «У Гарри»
— О. Хорошо, спасибо.
— Рози! — зовет она, протягивая руку малышке, которая полностью проигнорировала свою маму и села обратно. — Не за что. Скажи ему, что это я тебя послала. Он может выкинуть тебя на месте, но попробовать стоит. Розали-Мэй, я сказала, пойдем!
С того дня не проходит и дня, чтобы Коди и Рози не были вместе.
У нее лошадиный аппетит, на лице всегда грязь или что-то липкое в длинных волосах, но Коди ее обожает. Мы оба её обожаем.
«У Гарри» оказался единственным баром в городе, и, как и сказала Мэри, владелец, Гарри, оказался сварливым старым занозой в заднице.
— У тебя есть рекомендации? — он ворчит из-за стойки.
— Нет, я просто пришла…
Его глаза сужаются.
— Ты раньше работала в баре, девочка?