Падение
Шрифт:
Девушка заглянула в глаза силача:
– Риг говорит, что мой брат мертв. Говорит, что это ему показало видение…
– Я слышал это. И Дамон мне говорил то же самое. Но ты же не можешь доверять видению, Фиона. И не можешь доверять Ригу. Помни, он недостоин тебя. Ты должна верить в то, что твой брат жив. Ты же знаешь, я бы очень хотел познакомиться с ним. Пойдем с нами к Копям Верного Сердца, а потом в Такар. Там ты сможешь найти того старого драконида, про которого рассказывала.
– У него ужасный шрам, – так же тихо сказала соламнийка, – И тяжелый золотой ошейник.
– Да, мы разыщем его. Оставайся со мной, и я помогу
– Но мне не на что выкупить его.
– Я что-нибудь придумаю. В Копях Верного Сердца добывают серебро.
Девушка качнула головой так резко, что рыжие косы хлестнули ее по спине. Продолжая смотреть прямо в глаза силача, она снова положила ладонь на эфес меча и стиснула пальцы. Этот жест словно помог ей прогнать наваждение – соламнийка несколько раз моргнула, приводя мысли в порядок. На мгновение ее охватила страшная слабость, колени подогнулись, и Фионе пришлось приложить все усилия, чтобы не упасть. Когда самообладание вернулось к соламнийке, ее глаза ярко вспыхнули еле сдерживаемой яростью.
Заметив удивленный взгляд Мэлдреда, она холодно сказала:
– Нет. Понятия не имею, о чем я думала раньше, разговаривая с тобой. Ты вор и лжец. Можешь не надеяться, что я стану тебе помогать в Копях. Ты направлялся туда с самого начала, Мэлдред. А этот обман придумал, чтобы увести меня от Такара. Надеюсь, твоя сильно поредевшая шайка обойдется без моих услуг. Я верю Ригу. Думаю, мой брат действительно мертв. И еще думаю, что, возможно, могла бы предотвратить эту трагедию, если бы нашла другой способ раздобыть средства для выкупа. Если бы я только действовала быстрее.
Риг молча наблюдал за девушкой и силачом, иногда оглядываясь на Дамона, который стоял несколькими футами дальше, окруженный толпой людоедов. Наемники уже строились в колонну, проверяли оружие и тихо переговаривались на своем примитивном и грубом языке. Наконец мореходу надоело смотреть, и он медленно пошел к Мэлдреду и Фионе, чтобы услышать, о чем они говорят.
– Это справедливо, леди-рыцарь. – Голос Мэлдреда становился все мягче, все музыкальнее, лицо разглаживалось. Пальцы руки, скрытой складками плаща, начали шевелиться, помогая голосу сплетать заклинание. Гнев девушки мешал силачу воздействовать на Фиону, и это положение надо было срочно исправлять. – Леди-рыцарь, с высоты, будучи плененным змеями, я наблюдал, как ты билась с ними. Ты стоишь любых четырех из воинов Доннага, ты куда более сильная и ловкая, чем я думал раньше. Мне необходима твоя помощь. Прошу тебя.
Яростные сполохи в глазах соламнийки постепенно угасали, пальцы, сжимающие эфес, расслабились.
А завораживающий голос Мэлдреда звучал и звучал:
– Множество людоедов нуждаются в этом. Их избивают, держат впроголодь, кормят жалкими объедками, только чтобы поддерживать в них жизнь. Это рабство, леди-рыцарь, худшее, чем я когда-либо встречал. И мой долг – освободить их. Я собирался сделать это еще до того, как встретился с тобой. Просто твое присутствие сделает выполнение этой задачи более легким. – Пальцы руки силача, скрытой под плащом, затрепетали еще быстрее, – Теперь я понимаю, что должен был говорить с тобой откровенно, но я так боялся, что ты не захочешь сопровождать меня. Я обещаю тебе, леди-рыцарь, – если ты поможешь мне освободить людоедов, то я помогу тебе узнать правду о судьбе брата. Если он жив, мы освободим и его тоже. Даю слово. Только останься со мной.
– Хорошо,
– Нет! – взревел Риг. Несмотря на медленные перемещения, он успел подойти достаточно близко, чтобы услышать часть того, что силач говорил соламнийке. – Фиона, ты не должна верить ни единому его слову. И Дамону тоже верить нельзя. Ни в чем, после того как они пытались нас обмануть. – Он встал между девушкой и Мэлдредом. – Ты не можешь всерьез желать остаться с этим человеком.
Лицо Фионы было растерянным, глаза не мигали, но голос был спокоен:
– Рабство неправильно и неестественно, Риг. Что может быть благороднее, чем освободить людоедов из плена в Копях? А потом мы все пойдем в Такар.
Девушка направилась на свое место в начале колонны, Дамон подошел к ней и встал рядом.
Мэлдред несколько мгновений мерил Рига оценивающим взглядом, затем сказал:
– У нее горячая кровь и твердая рука.
– Это так не похоже на нее, – заявил Риг. – Согласиться помогать ворам и лжецам в освобождении людоедов. Нет, не понимаю.
Мэлдред пожал плечами и тоже пошел в начало колонны.
– Не похоже на нее, – повторил Риг. – Во имя Хаббакука, что заставляет ее так поступать? А меня?
«Я должен убираться отсюда, – сказал он себе, – но не могу оставить ее один на один с этими людьми. И я хочу получить назад свою алебарду».
Колонна людоедов уже двинулась с места. Риг взглянул на мертвые тела, сложенные под толстым кипарисом, – по трупам уже бежали ящерицы, откусывая крохотные кусочки плоти. На выпирающем животе тучного людоеда сидел ворон и проклевывал кожу мертвеца сквозь дырку в доспехах. Вздрагивая, мореход двинулся за последним в колонне, все еще стискивая ладонь на эфесе меча и бросая настороженные взгляды по сторонам в поисках оживших виноградных лоз. На какое-то мгновение ему захотелось, чтобы лозы снова превратились в змей и смели с его пути Дамона, Мэлдреда и всех людоедов. Чтобы остались только он и Соламнийский Рыцарь – снова вдвоем.
Время от времени трясина так разрасталась, что подступала вплотную к стволам кипарисов, и тогда наемники были вынуждены двигаться гуськом. Риг потерял из виду Фиону, Мэлдреда и Дамона вскоре после того, как они покинули поляну. Он волновался за соламнийку и был сильно раздосадован потерей своей алебарды. Мысленно он снова рассматривал маленькие следы и говорил себе, что нужно снова поговорить с Фионой, убедить ее, что надо уходить отсюда, чтобы не случилось беды. Вокруг было темно, и мореход в тусклом свете факелов, которые несли людоеды, видел только тропу под ногами да темную стену зарослей.
«Тут я и умру, – подумал он, едва не начав говорить сам с собой вслух. – Погибну от зубов змей или от предательства».
Прошли они немного, возможно чуть больше мили, когда темноту ночи разогнали огни факелов и костров, весело потрескивающих впереди; послышались звуки: отрывистая речь, крики, проклятия, громкое ворчание. Людоеды ускорили шаг.
Дамон, шедший впереди колонны, отвел в сторону завесу мха и первым увидел Копи Верного Сердца. Это был огромный расчищенный участок, засыпанный многими корзинами камней и усеянный пнями. В центре его была глубокая яма, в которой горели огни. Туда спускались толстые веревки, привязанные к нескольким стволам гигантских кипарисов. Неподалеку находилась другая яма, поменьше, которая уводила вглубь пологого холма. Внутри она тоже была освещена.