Падшая звезда

Нейтак Анатолий Михайлович

"Прощай, Стрелок".

В столовой Академии царила олигархическая демократия. Демократия — потому что студенты четырёх младших и двух старших курсов, маги-дипломники и профессура питались в одном огромном помещении, не уступающем размерами главному актовому залу Академии (хотя до Арены столовая, разумеется, всё равно не дотягивала). А олигархическая — потому что столы для перечисленных категорий едоков были разными. За каждой группой столов своими были и меню, и цены, и порядки. Например, студентам приходилось заботиться о себе самостоятельно, а вот состоявшихся магов обслуживали, как в трактирах, подавальщицы. Но никто не запрещал, скажем, старшекурсникам своей волей садиться за столы дипломников, точно так же, как никто не осудил бы преподавателя, присоединившегося к своим студентам за самым "дешёвым" столом. Делай, что хочешь, заказывай, что хочешь — главное, платить не забывай.

Столовая была одним из мест, куда она почти не заглядывала. И сейчас Ниррит тоже не появилась бы здесь, если бы не намерение поговорить с Килсайхом. В связи с появлением новых возможностей ей требовались более глубокие, чем прежде, познания в трансмутационной магии. Не те верха, которые позволили ей переделать лицо и подправить фигуру, а более фундаментальные вещи, касающиеся регулировки гормональных циклов, метаболизма, генных структур и тому подобных многообещающих областей. Она точно знала: у Килсайха в личном пользовании находятся редкие и несколько уникальных работ, посвящённых именно этому кругу вопросов.

Однако дойти до преподавательского стола Ниррит не успела. Её остановили сидящие за столом для дипломников.

— Эй, новенькая!

— Что вам угодно?

— Да не изображай ты невесть что! Садись. Дело есть.

"Изображать" она не стала, а подошла и спокойно села на свободное место.

Зазвавшую её компанию она знала гораздо лучше, чем подозревали её члены. Как-никак, Терин отучилась с четырьмя из пяти членов этой компании почти три курса. Только раньше их внимания она не привлекала, а вот в качестве Ниррит… ну что ж, следовало ожидать.

— Говорят, ты родом из глухой провинции.

"Зелойн Ёрш, тианец. Сын богатого судовладельца и не то второй, не то третьей дочери племянника главы одного из Старых семейств. Мелкая рыбёшка — во всех смыслах, кроме финансового. Спесив с теми, кто готов это терпеть, но охотно лижет хозяйскую руку".

— Это имеет значение для вашего… дела?

— Ну, нам интересно, что ты за птица такая.

— Если в двух словах, то высокая посвящённая. Ещё вопросы будут?

— Кроме шуток! Ты действительно из…

Зелойн изобразил жестом нечто замысловатое.

— Если вас интересует, что я делаю в Академии, ответ вас разочарует. Сама по себе Сила не даёт опыта, позволяющего распоряжаться ею наилучшим способом, и не заменяет систематического образования. Как видите, всё просто. Я — такая же студентка, как вы. Хотя признаюсь честно: выпускную работу шестого курса я надеюсь выполнить так, что её зачтут как дипломную.

Для магов, изучающих своё ремесло в Энгастийской Академии, на лестнице познания существовало три основных ступени. Успешное окончание четырёх первых курсов делало студента младшим магом. С таким базовым образованием можно было поступить учеником в Гильдию Артефакторов или Гильдию Целителей, устроиться корабельным магом на судно торгового флота, получить должность практикующего мага в провинции. А уж за пределами островного королевства младший маг мог сделать и более быструю карьеру. Ещё два курса и хорошо сделанная выпускная работа превращали студента в полноправного мага. С таким багажом можно было рассчитывать даже на приличную работу в столице. В дальних же краях Аг-Лиакка полноправный маг из Академии легко мог стать фигурой первой величины.

Но только диплом мага-мастера, обычно достававшийся наиболее упорным и талантливым спустя ещё несколько лет, позволял войти в число истинной элиты: преподавать в Академии, вести самостоятельные исследования, оплачиваемые из королевской казны, сделать быструю карьеру на гражданской или на военной службе Энгасти. Более половины дипломников рано или поздно становились высокими посвящёнными. Но Ниррит и тут ухитрилась выделиться: для неё диплом должен был стать дополнением к посвящению, а не наоборот.

— Ты высоко себя ценишь, — протянул Ёрш. Обращение как к равной явно давалось ему с трудом, ибо ледяная вежливость собеседницы этого, говоря прямо, не поощряла. Однако с упорством, достойным лучшего применения, он продолжал "тыкать".

— Быть может, вы всё-таки перейдёте к вашему делу? — поинтересовалась Ниррит. Глядевшая на протяжении всей беседы в воздух над макушкой Зелойна, она внезапно и резко перевела взгляд на истинного вожака компании. Глаза в глаза.

"Эркаст Крутолобый, для приятелей просто Лоб. Человек, не тианец. Но его прабабушке не стесняются кланяться даже гордецы из тианских Старых семейств. Его дед преподаёт на старших курсах сравнительную анатомию, а отец стал магом-мастером в возрасте двадцати семи лет и ныне работает в Попутном патруле. Да и сам Эркаст не бесталанен. Собственно, на нашем курсе он имеет репутацию лучшего студента… и очень этим гордится".

— Дело у нас, — выделил Эркаст тоном, — общее. Учёба. И мы бы хотели протянуть вам, Ниррит, руку помощи. Дополнительные занятия, редкие реагенты, время в лабораториях и личные консультации у преподавателей по льготным ценам. Поверьте, нам есть, что предложить.

— Верю. Но почему вы полагаете, что меня должно заинтересовать ваше предложение?

— А оно вас не интересует?

— Видите ли, я по натуре не командный игрок. В глухой провинции мало на кого можно опереться, и я привыкла полагаться только на свою наставницу да на себя.

— Но здесь не провинция. И правила игры другие.

Ниррит слабо улыбнулась.

— Я не хочу на вас давить, — сказала она с легчайшим, точно рассчитанным намёком на снисходительность, — но не думаю, что мы можем играть на одном уровне. Хотя… я дам вам шанс.

Секунда сосредоточенности.

Над столом вспыхнуло слабое эхо многослойного, с десятками узлов в каждом слое, заклятия. Тихо зашуршали листы магической бумаги, созданной с помощью конденсации; от обычной бумаги она отличалась плотностью и безупречной белизной. Всего листов было пять; три верхних были плотно исчерчены диаграммами системной магии, выполненными в семь цветов, а два нижних — строками на старотианском, перемежаемыми странно нотированными формулами.

— Что это? — поинтересовался Эркаст. Если Ниррит хотела его поразить, то она своего добилась. Сам Крутолобый мог бы сконденсировать бумагу, пусть не с такой лёгкостью. Сконденсировать лист с записями, пожалуй, тоже мог бы, после минутной подготовки. Но пять листов сразу, да ещё вот так, походя? Подобное мог бы повторить не каждый преподаватель со стажем…

— Это предварительные схемы трансмутации, расчётом которой я занимаюсь последние три дня. Если вы достаточно быстро сумеете найти решение этой задачи, я буду работать с вами.