Падшие сердца
Шрифт:
— Где мама? — спросил он. — Где папа? — Я молча вставила в скважину ключ. Горло у меня перехватило, я не могла вымолвить ни слова. Когда дверь открылась, Дрейк ворвался в дом и принялся звать:
— Мама! Мама! Мама!
Он бегал из комнаты в комнату, и звук его шагов отдавался по всему дому.
— Папа! Мама!
Его грустный голос болью отзывался у меня в сердце, наполняя слезами глаза.
— Может быть, не нужно оставаться здесь сегодня на ночь, — сказал Логан, обнимая меня за плечи. — Не лучше ли будет вернуться в Атланту и остановиться в гостинице? Мы только осмотрим дом, и ты решишь, что нужно взять с собой.
— Вероятно, ты прав, — голос мой дрожал. —
Логан отправился искать чемоданы, а я пошла за Дрейком к спальням. Он стоял на пороге комнаты родителей и молча смотрел на пустую кровать. Я взяла его на руки, и он совсем не сопротивлялся. Дрейк склонил голову мне на плечо и, засунув большой палец в рот, уставился в одну точку.
— Сейчас, Дрейк, мы пойдем в твою комнату и соберем все, что ты захочешь Взять с собой. Потом мы с Логаном сложим вещи в чемоданы и поедем в Атланту, в красивую гостиницу. Ты когда–нибудь жил в отеле?
Он молча покачал головой.
— Тебе там понравится. Потом пойдем в ресторан. А завтра нам предстоит путешествие на самолете, — при этих словах малыш словно очнулся. Он поднял голову и заинтересованно посмотрел на меня. — Тебе еще не приходилось летать? — Дрейк снова отрицательно покачал головой, но на этот раз чувствовалось, что он немного приободрился. — Итак, — сказала я, направляясь с Дрейком на руках в его комнату, — мы сначала полетим на самолете, потом пересядем в большую машину и поедем в огромный–преогромный дом, ты еще такого никогда не видел.
— А мама там будет?
— Нет, дорогой.
— А папа? — Этот детский голос, в котором продолжала жить надежда, разрывал мне сердце.
— Нет, Дрейк. Помнишь, что я говорила тебе про рай и о том, что Бог призвал твоих родителей к себе? — Он кивнул. — Они теперь там, и будут смотреть на тебя и улыбаться, видя, что тебе живется хорошо. — Я опустила Дрейка на пол и стала просматривать ящики комода. Логан нашел несколько чемоданов, но все вещи, которые я отобрала, уместились в один. Я сказала Дрейку, чтобы тот взял свою любимую игрушку. Через минуту он подошел ко мне со знакомой пожарной машиной в руках. Металлическая игрушка была изготовлена на фабрике Таттертонов — точная копия первых пожарных машин. Она имела действующий насос, на колесах были настоящие резиновые шины, а рулевое управление приводило в движение передние колеса. Бригада пожарных сохранилась полностью: их лица были выполнены очень тщательно, некоторые улыбались, другие оставались серьезными. Игрушки такого высокого качества уже больше не продавались в обычных магазинах. Несомненно, машину берегли и обращались с ней очень аккуратно. Я послала Дрейку игрушку после первого своего визита сюда.
— Это замечательная игрушка, Дрейк. Знаешь, откуда она у тебя? — Он покачал головой. — Когда–то очень давно я прислала ее тебе. Рада, что ты ее берег и хочешь увезти с собой. — Я притянула мальчика к себе и сказала, убирая со лба волосы: — У тебя будет много игрушек, хороших, настоящих игрушек. — Глаза его расширились, в них загорелись искорки интереса. — А знаешь почему? — Он опять покачал головой. — Потому что у нас с Логаном есть своя фабрика игрушек. А теперь отнеси машинку Логану и скажи, что хочешь взять ее с собой. — Еще раз оглядела комнату и затем вернулась в спальню Люка
Я решила захватить с собой фотографию, на которой они стояли вместе у дома. Она была нужна Дрейку, и мне тоже.
— Хевен, у меня чай готов, хочешь? — крикнул из кухни Логан.
— Нет, спасибо, спроси у Дрейка, может быть, он захочет что–нибудь съесть.
— Хорошо. Эй, Дрейк, давай–ка посмотрим, что у нас тут есть на обед.
Пока они были в кухне, я просмотрела все ящики в шкафах в поисках чего–нибудь ценного, что можно было бы захватить для Дрейка. Мне попались украшения Стейси (большей частью недорогие), часы, ценные на вид, я обнаружила также несколько фотографий Стейси и Люка. В шкафу Люка, в верхнем ящике, лежал деревянный зайчик, вырезанный дедушкой. Слезы навернулись мне на глаза: я сразу представила дедушку в его кресле–качалке, разговаривающим за работой с воображаемой Энни.
Мне попалась вырезка из газеты «Бостон глоб» с сообщением о нашей свадьбе. Это меня поразило. Люк подчеркнул то место, где было написано, что я работаю учительницей в Уиннерроу. Я села на кровать. Несмотря ни на что, Па интересовался моей жизнью и гордился мной. Но почему он так и не приехал на свадьбу и потом ничего не написал? Теперь его и Стейси не было на свете. И миссис Коттон уехала, но она была явно не очень разговорчивой. А адвоката интересовали только деловые вопросы. Тони — вот кто знал ответ. Это было очевидно. По какой–то неизвестной пока мне причине он имел непосредственное отношение к жизни Люка и Стейси. Я не могла дождаться момента, когда мы вернемся в Фарти, чтобы расспросить Тони. Почему он держал все в тайне? Возможно, считал, что таким образом оберегает меня? Но ведь я уже не ребенок, он не имел никакого права что–либо от меня скрывать.
Сложив вместе с вырезкой зайчика и некоторые другие вещи, которые решила захватить с собой, я занялась шкафами. У входной двери позвонили. Логан пошел открывать. Я прислушалась. И сразу же раздались знакомые голоса: это были Фанни и Рендл Уилкокс. Когда я вышла из комнаты, они уже прошли в кухню.
— Дрейк, милый, — растягивая слова заговорила Фанни. — Я твоя сестра Фанни. Па любил меня больше всех. — Дрейк и рта не успел раскрыть, как оказался в объятиях Фанни, которая принялась покрывать его лицо поцелуями, оставляя на лбу и щеках Дрейка следы губной помады.
— Ты вылитый отец, такой же красавец.
— Здравствуй, Фанни, — тихо поздоровалась я. На ней было черное кружевное платье без рукавов с оборкой внизу и глубоким вырезом. Платье плотно облегало ее фигуру на бедрах и груди, но никакого намека на беременность я не обнаружила, разве только в талии она стала чуть полнее. Наряд дополняла черная соломенная шляпа с широкими полями, волосы собраны в пучок и заколоты сзади. Как обычно, она слишком увлекалась косметикой: голубые тени, густые румяна, яркая губная помада — всего было слишком много.
— Здравствуй, здравствуй, поздоровайся и с Рендлом, — проговорила Фанни, оборачиваясь к своему спутнику, стоявшему на пороге кухни со шляпой в руке. Он был одет в темно–коричневый костюм без рисунка и выглядел значительно старше, чем при нашей первой встрече. Жизнь с Фанни явно не шла ему на пользу. Он смущенно улыбнулся и кивнул.
— Здравствуйте, Хевен, — и, повернувшись к Логану, добавил: — Здравствуйте, Логан.
Логан в ответ кивнул.
— Могла быть и поприветливее, — заметила Фанни. — Рендл был так любезен, что согласился сопровождать меня в этом печальном путешествии, — добавила она, беря его правой рукой под руку. А левой продолжала держать Дрейка. — Особенно теперь, когда я нахожусь в деликатном положении. — Вид у Фанни был очень довольный.