Падшие
Шрифт:
Одним легким и небрежным движением он вырывается из моей хватки и крепко сжимает мое запястье. Я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не выдернуть руку, но это требует серьезной работы. Папа выглядит немного растерянным, как будто видит, что со мной происходит что-то странное, но не может понять, что именно.
— Когда Алексис вернется домой, Слоан? — спрашивает он.
— Скоро. Очень скоро. Ей просто нужно кое-что организовать дома. В ее новом доме. Может быть, через пару недель?
Эта новость убьет их. После долгого ожидания, а затем, чудо из чудес, узнают, что Алексис все еще жива, они захотят увидеть
Я дергаю руку, пытаясь освободиться из его хватки, но он только крепче сжимает ее. Очень медленно он тянет мою руку к себе. Сжимает мое запястье, так чтобы я почувствовала, как моя кровь яростно пульсирует в каждом пальце, а затем кладет мою руку ладонью вниз себе на колени.
Удивление от того, что я чувствую там, заставляет мое колено врезаться в стол; четыре чайных чашки гремят о блюдца, и «Леди Грей» разливается повсюду. Эрекция. У него начинается эрекция, и он толкает свои бедра вверх в мою руку, прижимая эту штуку ко мне, в то время как мои щеки внезапно вспыхивают огнем.
— Что, во имя всего святого, с тобой происходит? — ахает мама, протягивая руку, чтобы разложить различные дрожащие предметы на столе.
— Извини, я ... — пытаюсь рассказать тебе о твоей дочери, а у меня в руке возбужденный член. Неуместность ситуации, в целом, делает ее еще более сюрреалистичной. Какой человек возбуждается, когда приходит, ведет себя мило с родителями девушки, которую он трахает? Не только ведет себя хорошо, но и говорит им, что дочь, которую они так долго считали мертвой, на самом деле жива? Видимо, Зет. Мне не следовало даже думать о том, чтобы задать себе этот вопрос. Зет определенно из тех парней, которые получают сильное удовольствие, извиваясь, как рыба на крючке.
— Я просто нервничаю после долгой поездки на машине.
У папы снова загораются глаза.
— Ах да, машина. Точно. Не могла бы ты объяснить, где ты ее оставила?
Сейчас в его голосе больше интереса, чем когда он говорил о Лекси — что-то не сходится. Действительно.
— Да, твоя машина. Точно. Что ж.
Зет снова толкает свои бедра в мою ладонь, вдавливая свой теперь твердый, как камень, член в мою все еще прижатую руку.
— Да, это полностью моя вина, доктор Ромера. Я хотел ехать по бездорожью и не хотел повредить вашу машину. Я ценю хорошую машину, знаете ли. И не часто можно увидеть универсал в таком превосходном состоянии. Эти деревянные панели...
Зет раздувает щеки, и мой отец издает радостный звук одобрения. Вряд ли он узнает, что Зету не нравятся его деревянные панели. Правда в том, что Зет ненавидит эту долбаную машину и больше всего ненавидит деревянные панели семидесятых годов.
— Что ж, я должен сказать, что это здорово встретить единомышленника автолюбителя! Итак, где же ты ее оставила?
Почему, черт возьми, он больше не расспрашивает меня о своей дочери Алексис? Я хочу накричать на него за то, что он такой черствый, но слишком ошеломлена. Эта проклятая машина. Между тем, ложь продолжает изливаться изо рта Зета без сучка и задоринки.
— В доме моих родителей в Сан-Хасинто. Мой друг Майкл
— О, нет, вовсе нет, — мой отец улыбается Зету, совершенно не обращая внимания на откровенную ложь, которая только что сорвалась с его губ. Похоже, для них это было прекрасное утро. Я просто ошеломлена мыслью, что только что стала свидетелем лжи Зета, когда он сказал, что всегда говорит только правду. Всегда. Как будто для него было бы смертным грехом поступить иначе. Не то чтобы такого человека, как Зет, сильно беспокоили смертные грехи, насколько мне известно. Он делал намного, намного хуже, чем лгал в глазах церкви. И общества в целом. Кажется, его это не слишком беспокоит.
Лейси снова появляется на кухне, ее маленькая сумка перекинута через плечо, с выпирающими предметами разной формы. Она бросает ее к своим ногам, глубоко вздыхает и всем улыбается.
— Итак, — говорит она. — Это было весело, да? Нам, наверное, пора идти.
Глава 3
Зет
Мы ехали в полной тишине почти пять минут, прежде чем Слоан заговорила.
— Ты действительно считаешь, что это было уместно? — спрашивает она, постукивая кончиками пальцев по голым коленям. Лейси перестает тихо напевать себе под нос и наклоняется вперед с заднего сидения машины.
— Что было уместно? — спрашивает она.
Слоан и я отвечаем одновременно.
— Ничего.
— Слоан играла с моим членом под обеденным столом.
Задыхаясь от возмущения, Лейси откидывается на спинку сиденья.
— Нет, Слоан. Нет, я думаю, что это было не подходящее поведение.
Лицо Слоан краснеет то ли от смущения, то ли от ярости, не уверен, но она сжимает свои маленькие докторские ручки в кулаки и поднимает их достаточно высоко, чтобы я подумал, что она собирается ударить меня. Перспектива того, что Слоан будет кричать на меня делает со мной невообразимые вещи; дарю ей свою самую непристойную ухмылку.
— Сделай это, злая девочка.
Она хмурится, опуская кулаки.
— Не мог бы ты хотя бы сказать мне, куда ты сейчас едешь? Я заметила, что мы направляемся на север. Там не так уж много вариантов, кроме Сиэтла, и уверена, что ты на самом деле не собираешься меня туда везти.
Она не понимает, что Сиэтл единственное место, куда мы можем поехать. Мы могли бы поехать куда угодно в этой стране, и это не имело бы значения — Чарли нашел бы меня. Он найдет нас. Нет, единственный выход пойти домой и посмотреть правде в глаза. Я должен сделать все возможное, чтобы заставить ее согласиться с этой идеей, в то же время не пугая до усрачки
— В чем дело, Слоан? Я думал, тебе нравится твоя работа. Твой дом. Разве ты не хочешь вернуться обратно?
Она морщит нос и смотрит на меня с таким откровенным недоверием, что мне кажется, будто сейчас рассмеется. Но она этого не делает. Просто медленно качает головой.
— Ты что, совсем с ума сошел? Забыл о своем бывшем работодателе? Ох, зато ты был милым и благополучно вышел из игры, когда он начал посылать людей в мой дом, чтобы убить меня. Неудивительно, что ты хочешь вернуться в свой сумасшедший секс-клуб, как только моя сестра будет найдена.