Падший ангел за левым плечом
Шрифт:
– И разрушил все. Они же дружили. Вавилов его ученик, он сам мне это говорил.
– А о сыне прокурора он не вспоминал?
– Вспоминал, – ответила Юля, – говорил, что парень из-за отца потерял все.
– А себя он не винил?
– В чем?
– Он принимал участие в задержании прокурора, надел на него наручники.
– Игорь Петрович этим гордился. Борьба с коррупцией. – Юля говорила бесстрастным тоном. – Он поступил как должно. Он потому и карьеру такую быстро сделал, вверх пошел сразу – сумел переступить через это все. Как говорится – ничего личного. Только закон.
Глава 23
По встречной
– Тебе и навигатор не нужен, ты тут отлично ориентируешься, – проворковала Леокадия Пыжова, устроившаяся на заднем сиденье, прикуривая сигарету.
Если бы Катя знала, что в тот момент, когда они выезжали из Рождественска на федеральную трассу в сторону Москвы, по встречной полосе двигался черный «Ягуар», принадлежавший певице Леокадии Пыжовой, за рулем которого сидел Алексей Грибов-младший…
Они ехали в гости к старинному приятелю Леокадии эстрадному певцу Иннокентию Блямину, разменявшему уже восьмой десяток, но все еще выводившему на телеэкране сиплой фистулой рулады.
Мимо проплыл указатель «Деево. Экопоселок». Алексей Грибов крепче сжал руль – теперь они проезжали микрорайоны Рождественска.
– Ты тут все знаешь, миленький, – похвалила его Леокадия – в весеннем пальто с леопардовым принтом, в массивных украшениях от «Шанель», она распространяла вокруг себя запах сигаретного дыма и крепких духов. – Ах, я и забыла, ты ведь отсюда. И часто ли навещаешь родные места?
– Меня сюда как-то не тянет, – ответил Алексей Грибов своей любопытной любовнице.
– Ой, врешь. Я стала замечать – ты постоянно врешь мне, мой сладкий. Чего-то там в твоей красивой умной головке варится, варится, какой-то борщ, какая-то хрень. Вот только говорить ты об этом со мной не хочешь.
– Мы почти приехали.
Они свернули на шоссе в лес, миновали мощное КПП со шлагбаумом и охраной и въехали в элитный поселок, где трехметровые заборы отделяли друг от друга гектары угодий с особняками, лужайками для гольфа, бельведерами, искусственными прудами, банями и конюшнями.
Возле массивных ворот остановились, их осмотрела охрана, и они въехали в имение Блямина.
Он сам и его многочисленные гости шли по дорожке, усыпанной гравием, навстречу Леокадии, с трудом выпрастывавшей себя из «Ягуара».
– Шалунья, чаровница! – сипел Иннокентий Блямин. – На два часа опаздываешь. Ты в своем репертуаре!
– Кешечка, Кешончик, мы в пробке простояли, – солгала Леокадия Пыжова. – О, да вы тут все уже тепленькие.
Она начала целоваться с гостями Блямина и с ним – по три раза, смачно, звонко. От гостей несло спиртным. Голоса звучали громко и нестройно.
На Алексея Грибова мало кто обращал внимание. Гости начали обсуждать грядущий юбилейный концерт Блямина в Кремлевском дворце – выступить на нем, напомнить о себе публике желали все. В кризис с концертами стало совсем плохо, а Блямину выделялись на это мероприятие средства из бюджета. Поэтому все так живо откликнулись на приглашение «скоротать вечерок» – авось и перепадет приглашение выступить, спеть, поучаствовать в программе, получив гонорар.
Перед тем как сесть за стол в большом зале, украшенном обильной позолотой и нелепыми белыми колоннами,
А то начнет плясать – это читалось на лицах гостей. И хотя весь ансамбль Леокадии «Гармонь и балалайка» сейчас отсутствовал, она в музыкальном сопровождении и не нуждалась. Могла, напившись, вскочить на сервированный стол и тут же сбацать лихую чечетку, как она проделывала это в юные годы.
Блямин не хотел конкуренции с ее стороны. Гостей от закусочных столов как стадо погнали в музыкальный зал. Блямин встал к роялю и начал петь хит за хитом – весь свой прежний репертуар из советских времен, когда он безраздельно царил на эстраде. И лишь спустя час, когда он уже окончательно осип и заливался потом, струившимся с лысины, лишенной парика, гостям было позволено хлопать. А потом всех милостиво пригласили ужинать.
И начался банкет с шампанским, устрицами и черной икрой. Леокадия напилась в стельку и вступала в споры со всеми гостями, даже с теми, кого едва знала. Под конец она уже плохо держалась на ногах. И Блямин приказал своим охранникам отнести ее в комнату для гостей проспаться.
«Вечерок» плавно переходил в ночь веселья, никто не думал разъезжаться по домам.
Алексей Грибов вышел из особняка и подошел к стоянке, где оставил «Ягуар». Он водил его по доверенности. Открыл машину и сел за руль.
– Я на автозаправку съезжу, – пояснил он охранникам, и те открыли для него ворота.
Ночь окутала его сразу плотным черным одеялом. Он ехал в направлении родного Рождественска, где его долго и тщетно как раз сегодня днем искали оперативники.
Глава 24
Бумажное море
С улицы Марины Расковой Катя и Артем Ладейников вернулись в Главк. Полковник Гущин еще не появился, но кабинет его открыт и там, как и в приемной, туча народа. Оперативники среди горы уголовных дел шелестят страницами протоколов. Катя и Артем Ладейников присоединились к компании. Ладейников тут же открыл свой ноутбук. Оперативники облепили его как мухи и начали тихо наперебой диктовать те сведения, что они выудили из дел и которые им казались важными для дайджеста.
Катя решила выбрать себе из этой горы документов тоже что-то для изучения. Ее крайне раздражал вот такой способ – хаотичный, как она считала. Какими-то урывками, то один том одного дела, то второй том третьего дела. Нет бы сразу все… Но потом она обозревала весь этот грандиозный объем и понимала, что одному человеку читать все эти тома – особенно протоколы судебных заседаний – нужно в течение месяца, а то и двух, не отвлекаясь ни на что. Полковник Гущин терять месяц только на чтение не мог себе позволить, но должен был быть в курсе всего, что написано в этих томах. Поэтому тут трудился коллективный ум. Плохо ли хорошо, но они выбрали путь наименьшего сопротивления.