Падший ангел за левым плечом

Степанова Татьяна Юрьевна

Глава 49

Возраст любви

Игорь Вавилов шел по знакомому коридору Главка. Шел к себе в кабинет. Артем Ладейников встретил его в вестибюле после звонка по телефону, и они вместе бок о бок поднялись по лестнице на второй этаж.

Артем видел, как изменился Вавилов после «Киселя» – осунулся, постарел лет на десять. Хотя куда уж было стареть и никнуть, как трава на ветру, после смерти жены Полины.

В кабинете – большом, просторном и светлом, который он так недавно собирался

покинуть ради еще более просторного и светлого кабинете в министерстве – Вавилов не сел к столу в кожаное кресло. Он обошел стол и встал у окна, глядя на улицу Никитскую, что жила в этот час своей беззаботной жизнью.

Из консерватории спешили студенты с папками нот и скрипками. Парковались украдкой машины. Парочки поднимались вверх по улице в направлении ресторана «Уголек» и «Кофемании». Хорошо одетая женщина вела мопса на длинном поводке.

Все это было там, за стеклом на улице Никитской.

Артем Ладейников аккуратно прикрыл за собой обитую кожей дверь вавиловского кабинета.

– Гущин обо мне спрашивал? – спросил Вавилов.

– Несколько раз.

– Новости какие-то есть?

– Никаких. Они на месте все еще топчутся. Вот привезли к Гущину сына прокурора на допрос.

– Алексея Грибова? – спросил Вавилов, не поворачиваясь.

– А он ведь совсем ни при чем, – сказал Артем. – Я так надеялся, что они смогут. Раскроют это дело.

– Не переживай. Хотя у меня тоже нет особой надежды. – Вавилов смотрел в окно.

Артем шагнул к столу. На столе – ни бумаг, ни документов, девственно чист начальственный стол. Солидный дорогой письменный прибор – больше для украшения, монитор компьютера темен. А между компьютером и письменным прибором статуэтка орла.

Такие статуэтки покупали и дарили начальникам – пустячок, а приятно. Из мрамора и металла такие орлы – на скале с распахнутыми крыльями – украшали сотни кабинетов в администрациях, министерствах и ведомствах. Деть их было абсолютно некуда. Выбросить – рука не поднималась, все же презент. Орлов ставили на полки застекленных шкафов с кодексами, которые никто из начальства не читал. Вавилов держал своего мраморного орла на столе.

– Я так надеялся на Гущина. Что он раскроет убийство вашей жены, – сказал Артем, – а они все время ходят по кругу. Они заблудились в этих делах, как в трех соснах. Они ничего не могут сделать. Они так до сих пор ничего и не поняли. Они запутались в своих версиях. Теперь вот взялись за сына прокурора, за сына вашего прежнего друга.

– Гущин – старый опер, но, кажется, ему это дело не по зубам, – сказал Вавилов, не оборачиваясь, и задал свой обычный вопрос – как всегда: – Почта была?

– Почта была, – ответил Артем.

Катя вернулась в блочную девятиэтажку после телефонного звонка Дарьи. Та уже волновалась: ну где же вы, капитан? Подруга моя Марина Рябова спешила

изо всех сил, вот только что ко мне ввалилась, даже домой к себе на восьмой этаж подниматься не стала. Теперь дело за вами.

К счастью, тут все в этом Рождественске было рядом – Катя лишь заехала по пути к тетке Аглае и вернула ключи от квартиры. Тетрадь по алгебре она забрала с собой. Она свернула ее в трубку и втиснула в карман куртки. Она не хотела оставлять эту улику в машине.

Только с собой…

Как «кофе с собой».

Марина Рябова оказалась еще толще Дарьи – улыбчивая, темноглазая, добрая. Она напоминала матрешку, облаченную во все яркое, в цветочек. Любительница вкусно поесть и почитать женские романы. Но сейчас она тоже волновалась, просто кудахтала как курица.

– Да что же это такое? А вы найдете убийцу нашей Вики?

Катя постаралась взять себя в руки и провести этот допрос хорошо. Надо, чтобы свидетельница все вспомнила, если, конечно, есть что вспоминать ей.

– Вы работали вместе с Викторией Одинцовой в интернет-кафе «Железо и софт»? – задала она свой первый вопрос.

– Работала, и Даша со мной. И Вика тоже. Ох, Викуся бедная. – Марина приготовилась плакать. – Мы до сих пор в себя не придем.

– А вы знали девочку по имени Аглая Чистякова?

– Нет.

– Ну та, которую учительница убила в школе! – напомнила сразу Дарья.

– А, вот вы о ком. Конечно, – Марина растерянно закивала. – Я просто забыла, столько лет. Я фамилию ее не знала, а по имени – да, точно Аглая. Она приходила к нам в «Железо». Конечно, я помню ее. Бедный несчастный ребенок. Хотя…

– Что хотя?

– Да не такой уж и ребенок. Она уже в старшем классе училась. – Марина теперь явно вспомнила всю ту историю, ей не терпелось рассказать. – А что такое?

– А Виктория Одинцова знала девочку?

– Ну, видела, конечно, в «Железе». Как и мы все. Мы потом, когда в городе про ее убийство узнали, говорили об этом – такой ужас.

– Начальник уголовного розыска, Вавилов, в «Железо» приходил, беседовал с вами?

– Меня все расспрашивал. – Марина с готовностью закивала.

– А Викторию он допрашивал?

– Нет, – Марина покачала головой, – Вика тогда болела, бюллетенила. Он со мной говорил и вот с Дашей тоже, – она оглянулась на подругу.

– А о чем он вас расспрашивал?

– Я не помню уже. Про девочку, про компьютеры – был ли у нее любимый, на котором она чаще работала. Я сказала, что это категорически невозможно в интернет-кафе. У нас живой поток был, живая очередь. Он все примеривался – нельзя ли компьютер этот у нас изъять. Такой настойчивый и…

– И что? – спросила Катя.

– И неприятный. Он был неприятный. – Марина опустила глаза. – Вы уж простите, что я так про коллегу вашего из полиции.

– Ничего. А в чем дело?