Падший ангел
Шрифт:
Он шел все дальше, через кухню, часовню, обходил зал за залом, — и чем дальше, тем больше зверел. Поиски осложнялись еще тем, что все сестры были одинаково одеты в черные рясы с либо черными, либо белыми чепцами, приходилось замедлять шаг, вглядываться поочередно в каждое лицо. Конечно, Виктория должна была узнать его голос, не могла не обратить на него внимания. Если только она не прячется от него нарочно или находится там, куда его голос не долетает, хотя вряд ли, крик его резонировал и отражался от голых стен, разве что сестра Сара успела
Джейку не хотелось углубляться во двор и сады, пока он не обыщет главное здание, не заглянет в каждый его уголок, ведь стоит ему выйти из дверей, как они наверняка запрутся на все засовы. Он уже собрался обыскивать личные спальные комнаты сестер на верхнем этаже, когда увидел наконец Тори. На верхней площадке узкой длинной лестницы, куда он начал подниматься, она, стоя на коленях рядом с ведром, старательно скребла каменный пол.
— Тори! — проревел он. Она ошеломленно обернулась, не поднимаясь с колен, и чуть не покатилась вниз по ступенькам. Удержалась и удивленно уставилась на него большими зелеными глазами.
— Джекоб! Что ты здесь делаешь? — воскликнула она и перевела недоумевающий взгляд на его свиту из карабкающихся по лестнице монахинь во главе с угрюмой матерью-настоятельницей. — О Боже! Джекоб! Что ты наделал?
Широко расставив ноги и подбоченясь, возвышался он над ней, высокий и сильный. Сурово сдвинув брови, он повелительно скомандовал:
— Собирай свои вещи, Тори. Я приехал забрать тебя домой.
ГЛАВА 2
Опустившись на пятки, Тори потрясенно глядела на него снизу вверх.
— Ты что? — пискнула она. А затем раздражен но стала его отчитывать: — Джекоб Бэннер, ты что, разум потерял? Явился сюда и предъявляешь какие-то нелепые требования! Что на тебя нашло?
Он стоял с каменным лицом, глядя на нее в упор, не проявляя никаких признаков раскаяния.
— Делай, как я сказал, Тори, — приказал он.
— Нет. И не подумаю! Теперь это мой дом, Джекоб, и у меня нет никакого желания его покидать. Мне казалось, я тебе все объяснила прошлым летом. Я считала, что ты понял мои чувства.
— Многое изменилось, — серьезно сказал он. — За это время кое-что случилось.
Она почти его не слушала, мысли ее были заняты тем, как его убедить.
— Ты не должен здесь находиться, Джекоб. Это против правил.
— Когда я уйду отсюда, ты пойдешь со мной.
— Это тоже против правил, — она яростно сверкала на него глазами.
— Будь прокляты все правила, — чертыхнулся он, вызвав гул возмущенных возгласов за своей спиной. Тори покраснела от смущения.
— Джекоб! Здесь не место для таких слов! — резко осадила она его.
Джейк нахмурился еще больше и критически оглядел ее.
— Не соблаговолишь ли подняться с колен? — рявкнул он. — Ты только посмотри на себя! Твои руки стерты чуть не до мяса из-за этого отскребывания. И готов биться
Если бы на них не смотрело столько глаз и не слушало столько ушей, Тори накричала бы на него. Вместо этого, глядя ему в лицо со всем достоинством, какое только можно было проявить в подобных обстоятельствах, она проговорила:
— Я здесь для того, чтобы научиться благочестию и смирению, и это, Джекоб, часть моего обучения. Если тебе не нравится видеть меня на коленях, лучше тебе немедленно удалиться.
Терпение его кончилось; склонившись, он схватил ее и рывком поставил на ноги, мрачно пробормотав сквозь зубы:
— Запакуй, что тебе надо взять с собой, Тори, или брось здесь. В любом случае, мы уезжаем… вместе! Ты нужна дома!
Вырвавшись из его рук, она уставилась на него уже неприкрыто свирепым взглядом и прошипела:
— Ты мне не хозяин, Джекоб!
— Это еще посмотрим, — вежливым тоном воз разил он. — А теперь быстро решай, пойдешь ли послушно сама или мне вынести тебя отсюда на плече?
— Ты не посмеешь.
— Неужели? — Мгновенным, как укус змеи, движением он схватил ее и, перекинув головой вперед через свое широкое плечо, быстро двинулся вниз по лестнице. — Ты нужна своей матери. Она зовет тебя.
— Я тебе не верю, — проговорила она, задыхаясь от тряски. На каждом шагу плечо его вдавливалось ей в ребра. Голова кружилась, и она за крыла глаза. — Мама меня понимает. Не то что ты. Она приняла мой выбор. Почему, спустя столько времени, она меня позвала обратно?
Проталкиваясь через море черных ряс, он ответил:
— Она больна, Тори. Очень больна. Тори потрясение смолкла.
— Джекоб, — наконец произнесла она испуганным голоском. — Пожалуйста, поставь меня на землю.
Он сразу же поставил ее, повернул лицом к себе и сумрачно посмотрел ей в лицо. Большие зеленые глаза вглядывались в него, безмолвно вопрошая о том, что она не решалась произнести вслух.
Его руки продолжали лежать на ее плечах, уже не удерживая, а предлагая поддержку, когда он тихо проговорил:
— Возможно, она умирает, Тори. Поверь, мне не хотелось так сообщать это тебе. Лучше бы, конечно, каким-то другим, не таким грубым способом…
— О святые небеса! — Теперь она сама приникла к нему. — Что случилось?
— Был пожар. Кармен обгорела, и доктор очень обеспокоен состоянием ее легких. Она надышалась горячего дыма.
Тори крепко зажмурилась, как бы отгораживаясь от его слов. Слезы сочились из-под сомкнутых век и струились по лицу. Жалобные всхлипывания вылетали из ее горла. Притянув к себе, Джейк обнял ее, дрожащую, обоим теперь было все равно, что на них смотрит целая толпа сестер, впрочем, многие из них открыто разделяли ее горе.