Палач времен
Шрифт:
Надежда стояла в глубине прихожей с прикушенной губой и смотрела на гостя, откинув назад голову, с ясно читаемым испугом в глазах. Она не могла открыть дверь сама, это сделал кто-то другой, но отступать было поздно, и Руслан метнулся вперед, нырнул на пол, перекувырнулся через голову, оглядываясь в падении и видя две мужские фигуры – за дверью прихожей и за спиной Надежды, вскочил… и все поплыло у него перед глазами от тяжелого и странного, мягкого удара по голове, нанесенного не столько извне, сколько изнутри. Проваливаясь в беспамятство, капитан услышал полный боли крик девушки:
– Они меня заставили! Я не хотела! Не бейте его!..
После этого он потерял сознание окончательно.
Туман был белым и плотным, как молоко, таким густым и белым, что, казалось, его можно пить и даже резать ножом. Костров попытался облизнуть пересохшие губы, не чувствуя их, так ему вдруг захотелось пить, вознамерился было позвать кого-нибудь на помощь, чтобы ему принесли стакан воды или молока, но обнаружил, что не в состоянии сделать ни одного движения.
Попробовал пошевелиться – с тем же результатом. Зато стал рассеиваться туман перед глазами, в нем протаял розоватый светящийся овал, приблизился и превратился в размытое человеческое лицо с черными провалами глаз.
– Кто вы? – вяло поинтересовался Руслан, не слыша своего голоса.
– Гляди-ка, очухался ханурик, – донесся как сквозь вату чей-то тихий озадаченный голос. – Силен мужик, всего-то три часа и провалялся. Другие на его месте проспали бы сутки.
– Приведите его в сознание…
Костров почувствовал укол в грудь, и сразу вокруг все волшебно переменилось. Туман рассеялся, появилась обстановка спальни: трюмо, шкаф для одежды, люстра над головой, единственная, но очень широкая кровать, на которой лежал сам Руслан со связанными за спиной руками и стянутыми липкой лентой ногами.
В комнате находилось двое мужчин. Один сидел рядом на кровати, смуглолицый, с заметной сединой в красивых волнистых черных волосах, со слегка раскосыми глазами и чувственным ртом. Он сильно походил на Надежду. По-видимому, это и был ее отец, засекреченный ученый, имеющий отношение к исследованию Криптозоны и Башни.
Второй мужчина оказался «боксером», спутником Надежды, который ее опекал.
– Здравствуйте, Руслан Иванович, – сказал Докучаев. – Книжечку вашу мы нашли с фейсом и фамилией, так что знаем, с кем имеем дело. Как вы себя чувствуете?
– В общем и целом неплохо, Николай Николаевич, – попытался усмехнуться Руслан онемевшими губами.
Мужчины переглянулись. Молодой покачал головой, злобно поджал свои тонкие бледные губы.
– Я же говорил, что он знает больше, чем вы думаете.
– Рассказывайте, капитан, – проговорил Докучаев. – Зачем вам, сотруднику группы антитеррора «Антей», понадобилось следить за нами?
– Ни за кем я не следил, – скривился Руслан. – Все получилось случайно. Увидел вашу дочь в ресторане с этим хамоватым мудаком…
«Боксер» шагнул к кровати и ударил Руслана по лицу.
– Остынь, Михаил, – отстранил телохранителя Николай Николаевич. – Продолжайте, Руслан Иванович.
– Еще раз ударишь – убью! – глухо пообещал Руслан, слизывая с разбитых губ кровь.
«Боксер» снова замахнулся, но его остановил отец Надежды, недовольно проговорил:
– Дай побеседовать спокойно с человеком. Выйди на минуту.
– Но он очень опасен!
– Он связан и слаб после укола. Выйди.
Михаил бросил на Руслана злобно-предупреждающий взгляд и вышел.
– Он хороший телохранитель, – посмотрел ему вслед Николай Николаевич, – но иногда переходит все границы. К тому же ревнив.
– Собственно, из-за этого я и вмешался тогда, увидев, как он ведет себя с вашей дочерью. В тот момент я не знал, что Надя – ваша дочь.
Докучаев нахмурился.
– Он себе что-нибудь… позволил? По отношению к Наде?
– Не знаю их отношений, но вел он себя совершенно по-хамски. Пришлось вмешаться и отвезти вашу дочь домой, благо мы соседи. С этого все и началось. О том, что вы работаете в лаборатории и на оборонку, я узнал только сегодня… вернее, вчера. Развяжите меня.
Докучаев покачал головой.
– Вы становитесь опасным свидетелем, капитан. Боюсь, вас не спасет ни ваш непосредственный начальник полковник Варавва, ни руководитель Управления генерал Кирсанов. Уж очень глубоко вы нырнули в наше ведомственное болото. Небось проверили, чем мы занимаемся?
– Не успел, – пошевелился, меняя позу, Руслан. – Знаю только, что вы работаете в Криптозоне и занимаетесь исследованием энергоинформационных процессов.
– Это все?
– Все!
Докучаев с сомнением пригладил пальцем бровь.
– Хотелось бы верить… хотя это все равно проблемы не решает. Вы не должны были вмешиваться в наши дела.
– Я же говорю, что не вмешивался! – разозлился Руслан. – Ну, побил ваших «шестерок», так они того заслуживали!
В комнату заглянул Михаил.
– Пациент плохо себя ведет, Николай Николаевич?
– По его словам, ты ведешь себя не лучше. Что же с ним делать?
– Отдайте его нам! Он тихо исчезнет, никто никогда не найдет.
– Ты не знаешь его отца. Тот докопается. Надо сделать так, чтобы он все забыл, а Наде сделать внушение, чтобы случайно не проболталась.
– Сделаем.
– Надя тоже в вашей компании? – горько усмехнулся Руслан.
– В каком смысле? Она моя дочь, но, конечно же, к моей работе никакого отношения не имеет. А так как она очень самостоятельна, ее свободу приходится ограничивать. Но не так, как ты это делал. – Докучаев с мрачной иронией посмотрел на телохранителя. – С этого момента ее будет сопровождать другая тройка.
– Но я же…
– Ты понял?
– Понял, – сник Михаил, одарив Руслана таким взглядом, что тот невольно напряг мышцы, пытаясь разорвать путы на руках.