Палач времен
Шрифт:
– Ошибаетесь, – тихо возразил Ромашин. – Мы не можем повлиять непосредственно на Игрока или отменить его ход, но мы можем – и обязаны! – помочь тем, кто может это сделать.
– И что, уже есть такие гиганты? – иронически хмыкнул Гаранин.
– Да, это наш знакомый Павел Жданов. Точнее, разумно-исполнительная система кванков Жданова. В настоящее время многие из них застряли в «засыхающих» Ветвях, попали в засады и ловушки по воле эмиссаров Игрока и не могут выбраться самостоятельно. Им надо помочь освободиться и собрать всех вместе, чтобы образовалась стая единого духовного наполнения и воли. Возможно, это заставит Игрока, начавшего Игру на свертывание наших Ветвей-Метавселенных, прекратить играть не по правилам.
– Но вы не уверены в том, что это возможно?
– Не уверен, – не отвел взгляда Игнат. – Однако у нас нет иного выхода! Необходимо создать команду, которая никем не контролируется и никому не известна. Для чего надо действовать тихо и аккуратно, чтобы не насторожить местных эмиссаров.
– Кто возглавит эту команду? Вы?
– Нет, я слишком заметная фигура, меня не пропустят так далеко, как надо пройти. Руководителем избран молодой человек, квистор с задатками оператора, сын Павла Жданова и Ясены, аборигенки из «тупиковой» Ветви. Хотя сам он еще не знает об этом. Его зовут Ивор, и он будет ждать отряд на родине матери.
– С задатками кого? Вы сказали – оператора…
Ромашин привычно наметил улыбку.
– В понятии ваших соотечественников термин «оператор реальности» соответствует термину «волшебник». Или маг.
– Понятно… – Гаранин озадаченно оттянул губу, спохватился. – Хотя что я говорю?! Ничего мне не понятно! Маги – это ведь из фольклора, сказочные персонажи, а я человек сугубо материальный и простой.
– Поверили же вы в Древо Времен, поверите и в людей, обладающих магическими способностями.
– А что такое «тупиковая» Ветвь? Как Вселенная может быть «тупиковой»?
– Некоторые Ветви дальше не ветвятся, не разделяются на квантовые копии в силу каких-то неведомых нам запретов. Еще загадка, почему наш Ствол-Башня вышел в реальность этой Ветви.
– Но я все же не вижу, кто может возглавить команду здесь, у нас, – проговорил Ивашура. – Нам всем за шестьдесят, воинские нагрузки уже не каждому по плечу.
– Надо искать людей, единомышленников, – сказал Гаранин. – Я попробую отыскать парочку подходящих ребят.
– В принципе я знаю Ветвь, где на ее Земле живут очень интересные люди, – сказал Ромашин. – Железовский, Берестов, Панкратов… очень мощные личности. Особенно Железовский. Весьма колоритная интеллектуальная фигура. Можно было бы предложить им присоединиться к команде. Но у них своих проблем полон рот: сложные контакты с негуманами, встреча со сверхоборотнем – реликтовой формой жизни, сформировавшей миллиарды лет назад законы физических взаимодействий их метагалактического домена – Ветви. Они назвали это сверхсущество Конструктором. Кстати, их Ветвь тоже «тупиковая» и на кванки не делится.
– Нет, если уж браться за дело, посылать отряд, то со своим командиром, – твердо сказал Костров. – Предлагаю на этот пост своего сына. Он в курсе всех событий, мастер боя и ответственный человек.
По гостиной поплыло молчание. Все почему-то посмотрели на Таю. Мать Руслана слабо улыбнулась.
– Я не возражаю… хотя и боюсь за него. Но наш мальчик справится, я уверена.
– Он не мальчик, но мужчина, – проговорил Ивашура. – Пожалуй, лучшей кандидатуры не найти. Но согласится ли он?
– Позвони ему, – посмотрел на жену Иван Петрович, – пусть подъедет. Хотя вырваться ему с работы будет трудно, у них там ЧП: убит главный эксперт Управления полковник Полторацкий.
Гаранин крякнул:
– Эт-то еще что такое?!
– Подробностей пока не знаю, но Руслан расскажет.
В дверь вдруг позвонили.
Костровы переглянулись.
– Ты кого-нибудь ждешь? – глянул на Ивана Петровича Ивашура.
– Как будто нет…
Костров вышел в прихожую, открыл дверь, послышались голоса, и в гостиную вошел Руслан. Но в каком виде! Лицо разбито, над бровью ссадина, губы и нос распухли, рубашка вся в крови и разорвана, белые брюки тоже в пятнах крови. Но в глазах – ни тени страха, спокойная уверенность в себе и виноватая озабоченность, будто он заранее извинялся за появление в таком виде перед честной компанией.
Вскрикнула Тая, бросаясь к сыну. Мужчины встали.
– Что случилось?! – осведомился Костров-старший, входя вслед за сыном. – Ты с кем-то подрался? На тебя напали?
– Кошки, – растянул губы в кривой улыбке Руслан, успокаивающе погладил по руке подбежавшую к нему мать. – Все в порядке, я жив и здоров. Сейчас умоюсь, приду в норму и все расскажу.
Он вышел, сбрасывая на ходу рубашку, заперся в ванной. Тая, потрясенная и бледная, вернулась в гостиную.
– Ничего, не в первый раз, – проворчал Иван Петрович, обнимая жену. – Работа у него такая нервная. Наверное, участвовал в какой-нибудь операции по задержанию бандитов. Пора бы уж привыкнуть.
– Никогда не привыкну! – всхлипнула Тая. – Он такой бедовый! Везде первым норовит быть, особенно там, где опасно.
Четверть часа прошло в молчании, лишь звякали ложки о края чашек – мужчины нервно пили чай, вздыхали женщины, да шелестела одежда. Наконец Руслан вышел из ванной комнаты в полосатом халате, вытирая волосы полотенцем. Кровь с лица он смыл, и, хотя синяки и ссадины остались, а губы напоминали оладьи, выглядел он уже не таким страшным, как прежде.
– Рассказывай, не тяни душу, – бросил Иван Петрович, сдерживаясь.
Руслан сел за стол, налил стопку рома и выпил. Морщась, сунул в рот дольку лимона, потом прожевал кусок буженины и начал рассказ…
– Полежите немного, – сказал Докучаев, направляясь к двери, – я сейчас составлю программу и вернусь.
Руслан дернулся, напрягаясь до боли в предплечьях, так что ремень врезался в кожу рук, но ослабить путы не смог.
– Да не переживайте вы так, – оглянулся Николай Николаевич. – Кодирование – безболезненная операция, вы ровным счетом ничего не почувствуете, разве что уснете, а когда проснетесь, будете послушным и начнете сотрудничать с нами.