Палач времен
Шрифт:
– К сожалению, – продолжал Николай Николаевич, – Надя в последнее время совсем отбилась от рук, не слушается, самовольничает, знакомится с кем попало и так же, как и вы, становится непредсказуемо опасным свидетелем. Мне, очевидно, к глубокому прискорбию, придется принимать адекватные меры.
– Случайно не такие, какие были применены к полковнику Полторацкому?
Докучаев озабоченно нахмурился.
– Почему вы решили, что полковника убрали мы? Ведь он ваш работник. И убили его прямо в Управлении.
– Я не решил, просто фантазия разыгралась.
– М-да… – Николай Николаевич пожевал губами, встал, походил по комнате. – Может быть, завербовать его в нашу контору?
– Да на хрен он нам сдался? – оскалился «боксер». – Своих лохов хватает.
Докучаев улыбнулся.
– Да уж, соперник он сильный. Руслан Иванович, вы действительно не знаете, чем мы занимаемся?
– Не люблю повторяться.
Докучаев снова пригладил бровь, дернул себя за нос, решая какую-то проблему, прошелся вокруг кровати.
– Есть одна идея… – Он посмотрел на телохранителя. – Принеси мой кейс.
Михаил вышел и через минуту принес малиновой кожи «дипломат» с электронным замком. Николай Николаевич открыл его и достал необычной формы огромный пистолет с коротким и толстым, но без отверстий, коричневым дулом.
– Знаете, что это такое?
Руслан отрицательно покачал головой.
– Эту машинку мы обнаружили в Башне около двадцати лет назад, когда она еще была доступна. Долго ломали голову, что это такое, пока не разобрались. Так вот перед вами очень мощный универсальный психотронный генератор, способный запрограммировать любое живое существо. Я подключился к проблеме всего пять лет назад и решил ее. – Докучаев усмехнулся. – Честно говоря, мне хотелось перед кем-нибудь похвастаться, так уж вышло, что это оказались вы. Разумеется, со всеми вытекающими последствиями.
Руслан встретил взгляд ученого и понял, что тот имел в виду.
– Вы хотите с помощью этого… программатора… закодировать меня?
– Моя дочь редко ошибается в людях, – вздохнул Докучаев. – Вот и вас она оценила правильно. Вы слишком умный, сильный и романтичный мужчина, капитан. А это, как вы понимаете, перебор. Придется вас действительно закодировать, хотя и не с помощью этого страшилища. Оно создано, по словам Игоря Васильевича Ивашуры, не на Земле и не людьми. А мы на его основе создали свой генератор.
Докучаев уложил тяжелый с виду пистолет в кейс, закрыл, перевернул и открыл. В отделении с другой стороны «дипломата» лежал сверкающий хромированными деталями еще один пистолет, более изящный, с длинным гофрированным дулом красного цвета.
– Знакомьтесь, Руслан Иванович, это наш опытный образец пси-генератора «кобра». – Докучаев достал свое детище и трепетно погладил его ствол. – Он намного легче прототипа и, хотя работает пока неустойчиво, скоро пойдет в серию. А до ума мы его доведем.
Руслан посмотрел на восторженно-увлеченное лицо ученого с горящими глазами, лицо фанатика своего дела. Отцу Надежды было плевать на весь мир, лишь бы ему не мешали. О последствиях применения своих разработок он не задумывался.
Глава 4
Они собрались в квартире Ивана Кострова в девять часов утра: бывшие «хронодесантники» Игорь Васильевич Ивашура, слегка располневший, но сохранивший живость ума и присущую ему решительность, жена Ивашуры Вероника Даниловна, сам Иван Петрович, Тая (Таисией Николаевной ее никто не называл, выглядела она всего на тридцать) и бывший полковник военной контрразведки Олег Борисович Гаранин. Он облысел, но держался бодро и часто шутил, повторяя: из двух совершенно одинаково умных людей лысый умнее.
Помянули погибших в походе Мишу Рузаева и Сурена Гаспаряна. Помолчали. Потом вспомнили свои приключения и разговорились. А в самый разгар воспоминаний появился еще один гость – Игнат Ромашин, бывший Судья уровня социума в прошлой Игре. Гаранин был единственным, кто его еще не знал.
Их представили друг другу, и беседа возобновилась.
– Ну, и как вам там живется, в параллельных измерениях? – поинтересовался бывший полковник. – Хуже или лучше, чем у нас?
– Смотря по каким параметрам сравнивать, – усмехнулся Ромашин, накрывая рюмку ладонью: алкоголя он не употреблял. – Дело в том, что в нашей Ветви развитие социума пошло несколько иным путем. У нас на всей Земле победил коммунизм.
– Завидно! – крякнул Гаранин, с силой приглаживая голый череп. – Хотел бы я пожить у вас какое-то время, посмотреть, чем вы дышите. Небось техника у вас на высоте?
– Куда ж без нее? Разумеется, уровень техники высок, хотя и не максимален. Мой кванк из «опередившей» нас Ветви утверждал, что их техника слилась с природой и подчиняется мысли человека. Земля у них представляет одну колоссальную зону работы-отдыха, изменяющуюся в соответствии с желаниями жителей.
– А разве ваша техника не поддается мысленному контролю?
– Скажем так: не вся, в разумных пределах. Мои соотечественники не все обладают необходимой сдержанностью и точностью мысли. К сожалению, и при коммунизме социум рождает людей с извращенной психикой, властолюбцев, агрессоров и даже отморозков, если пользоваться вашими терминами.
– Даже так?!
– Это объективное явление. Социальная стадия эволюции разума во Вселенной – самая низкая из всех. Древо Времен же реализует все стадии без исключения, на то оно и Древо Воли Творца.
– Разве бывают еще какие-то стадии?
– У самого социального уровня насчитывается множество подуровней. Вспомните квисторию: каменный век, бронзовый, железный, этнокультурный…
– Что еще за квистория?
– Ах да, – спохватился Ромашин, – у вас же еще нет этой науки. Квистория – квантовая история, наука, изучающая вероятностные модели исторического развития цивилизации Земли на всех ее копиях. У нас эта наука появилась почти сразу вслед за созданием и запуском хронобура. Так вот, отвечаю на ваш вопрос о стадиях развития цивилизаций. Лично я знаю четыре стадии: социальная, толерантная, духовной интеграции, энергоинформационной интеграции. Самая длительная из всех – социальная, и она же – самая ранимая и непредсказуемая. Чаще всего цивилизации биологического цикла гибнут именно на этой стадии. Вообще цивилизаций, переживших социальную стадию, мало, зато они потом идут по пути развития достаточно стабильно.