Палач времен
Шрифт:
– А есть цивилизации небиологического цикла?
– Сколько угодно.
– Однако на эту тему можно говорить долго, – прервал Иван Петрович поток вопросов Гаранина. – Давайте вернемся к нашим проблемам.
– Я еще не все выяснил, – с сожалением проговорил Олег Борисович. – Вряд ли потом удастся поговорить свободно. Последний вопрос можно?
– Валяйте, – с улыбкой в глазах кивнул Ромашин.
– Как у вас с модой?
Мужчины переглянулись. Женщины, прислушивающиеся к разговору, переглянулись тоже и засмеялись. Гаранина это не смутило.
– Это я к тому, что у
– Спортивная одежда удобна, – пожал плечами Ромашин, – вот и носят. Просто мода в компьютерном веке стала более прагматичной. Дома перед монитором гораздо удобнее сидеть в халате, пижаме или в трусах и майке, а не в приталенном костюме. И еще большую роль играет технология изготовления одежды. У вас до сих пор используются естественные материалы на основе льна, хлопка и шелка, а наши уники – многодиапазонные костюмы из жидкокристаллических материалов с трансформацией формы, они могут изменяться в широком спектре существующих стилей. Например, я могу ходить вот так.
Ромашин что-то сделал, и на глазах изумленных зрителей его блестящий пуловер и брюки с искрой превратились в роскошный белый костюм со множеством деталей, с поднятыми плечами, рюшами, воланами и стоячим воротником.
– Нравится?
– Бесподобно! – проворчал Гаранин.
Все засмеялись.
– Как называется это безобразие? – поинтересовалась Вероника.
– Джансин, костюм для торжеств. Вы удовлетворены, Олег Борисович?
– О да! – с чувством сказал Гаранин.
Все снова засмеялись.
Ромашин шевельнул рукой, и белый костюм превратился в обтягивающую торс водолазку и брюки.
– Итак, на чем мы остановились?
– А как у вас шло развитие науки и техники? – Олег Борисович виновато посмотрел на остальных, но не увидел на лицах осуждения, все заинтересовались ответом.
– Примерно так же, как и у вас. В две тысячи первом году, если память мне не изменяет, организовалась глобальная сеть мобильных телефонов с выходом на спутники. В две тысячи втором нашли прививку от аунримы – это аналог вашего СПИДа. Разработали всемирную сеть видеотелефонов. В две тысячи пятом, – Ромашин с улыбкой в глазах посмотрел на Гаранина, – открыли эффективное средство против облысения.
– Да я уже привык, – под общий смех сказал Олег Борисович, погладив лысину.
– На Марс первая пилотируемая экспедиция отправилась у нас в две тысячи восемнадцатом году, на Венеру – в две тысячи двадцатом. В две тысячи пятидесятом заработал первый термоядерный реактор. В две тысячи сотом ученые научились «доить» вакуум и делать «энергоконсервы» на основе МК – мини-коллапсаров, что сразу подтолкнуло выход в Галактику космической индустрии. Заработали первые станции метро. Ну, и так далее.
– Ясно, – хлопнул ладонью по столу Костров. – Теперь поговорим о том, ради чего мы собрались. Что вам удалось выяснить, Игнат?
Ромашин посерьезнел.
– Положение хуже, чем я ожидал. Подступы к Стволу охраняет армия, но руководит всей Криптозоной эмиссар Игрока Леонид Данилович Козюля, бывший генерал, бывший советник президента, а ныне – зампредседателя Совета безопасности. Ему помогает еще один тип – доктор наук Тьмаревский, и я подозреваю, что он запрограммирован на определенного рода деятельность. Мало того, военспецы двух десятков лабораторий, работающих в Криптозоне, заняты не столько изучением феноменов Башни, сколько разработкой новых видов оружия, и некоторые из них весьма сильно продвинулись в своих областях. Особенно лаборатория Докучаева: эти ребята работали с программатором…
– Где они его нашли? – удивился Ивашура. – При мне никто таких вещей не находил.
– Где они раздобыли программатор «хронохирургов», я не знаю, но факт остается фактом. Докучаев докопался до принципа работы программатора и создал свой суггестор «кобра». Вряд ли об этом не знает эмиссар. Думаю, как раз с его подачи и началась разработка психотронных супергенераторов, способных воздействовать на всех существ биологического цикла.
В гостиной Костровых стало тихо. Потом шевельнулся Олег Борисович, с прищуром глянул на Ромашина.
– Откуда у вас эти сведения, комиссар?
– От верблюда, – с иронической усмешкой ответил Игнат.
– Ты забываешь, что он – бывший Судья, – сказал Ивашура. – У него должны были остаться технические средства съема информации из любых источников. Не правда ли, Игнат?
– Совершенно верно, Игорь Васильевич. Кое-что в моем распоряжении оставили после окончания Игры. Не технику – знание приемов и методов управления пространством и временем. Хотя многое пришлось забыть. Но путешествовать по Ветвям я могу почти свободно. Через Ствол, конечно, хотя тут уж ничего не поделаешь. Трансгресс мне, к сожалению, неподвластен.
– Так вы уже заделались бровеем? – мягко пошутила Вероника.
– Ну что вы, Верочка, до бровея мне далеко. Это уже совсем другой уровень реализации возможностей. Бровеи могут выходить из потока времени и сопротивляться необходимому действию.
– Что это значит?
– Это значит, что они независимы от условий Древа Времен. У меня даже есть подозрение, что бродяги по Ветвям – единственные зрители Игр. И заказчики.
– Мы снова отвлеклись, – недовольно сказал Костров. – Игнат, Олег Борисович не в курсе событий, можно, я в двух словах обрисую ситуацию?
– Разумеется, какие могут быть возражения?
Иван Петрович поставил на стол бокал с шампанским, посмотрел на Гаранина, сдвинув брови, и рассказал ему все, что знал сам. Молчание на сей раз длилось дольше, несколько минут. Опытные профессионалы-«хронодесантники» спокойно продолжали завтракать, пить чай и кофе, поглядывая на замолчавшего Гаранина, и думать о своем. Наконец бывший полковник военной контрразведки привычно пригладил лысину и медленно проговорил:
– Я не понимаю, что можем в этой ситуации сделать мы – люди. По-моему, ни один уровень Игры нам сейчас не доступен.