Палач. Смертельное оружие I, II, III

Никсон Эндрю

Роджер повернулся к экрану и увидел как вальяжный Дино Маретти в окружении членов семьи и корреспондентов выходил из здания суда.

— Как вы отнеслись к решению суда? — выкрикнула молодая, симпатичная корреспондентка и сунула микрофон под нос Дино.

— Я уже сто раз говорил: мы живем в Америке, Здесь, если человек не виновен, его оправдывают.

— Вас беспокоит Палач?

Веко Дино дернулось:

— Знаете, я вам сейчас скажу про этого Палача. Если он подойдет ко мне ближе чем на тысячу метров, он узнает, кто настоящий палач!

С этими словами Маретти уселся в длинный кадиллак, который тут же резко взял с места. Корреспондентка повернулась лицом к камере:

— Говорят,

что Дино Маретти является одним из отцов части семейного клана Франкони. Он чувствует себя спокойно, несмотря на то, что за последние пять лет погибло уже 125 человек — разных членов мафиозных кланов, начиная от рядовых торговцев наркотиками и заканчивая главами семейных кланов. Они погибли от руки таинственного Палача…

Роджер крякнул. Как обыватель он ничего не имел против того, что кто-то, кого пресса окрестила Палачом, убивает крестных отцов и их подручных. Но как руководитель спецотдела полиции по поимке Палача, он тихо ненавидел этого неуловимого психа. Подразделение иле спецотдел существовало уже почти четыре года, и из них три с половиной года Роджер возглавлял его. И никаких результатов! Если конечно не считать результатом кучу стреляных гильз, куски взрывных устройств, в которых специалисты ФБР узнавали армейские образцы, да еще стилеты, иногда оставляемые Палачом на местах преступлений. Палач отлично метал стилеты, точно попадая ими в цель с большого расстояния.

Он всегда появлялся внезапно, неизвестно откуда к непонятно куда исчезал, будто растворялся.

Конечно, были свидетельские показания. Редкие свидетели, которым посчастливилось видеть Палача, описывали высокого, плотного человека с широкими плечами. Правда, иногда в описаниях фигурировали длинные волосы, иногда короткие. Иногда усы, которые исчезали в описаниях свидетелей следующих преступлений. А пару раз свидетели описали Палача как высокого негра.

Сначала, до создания спецподразделения, думали, что все эти убийства совершают разные люди. Но позже полицейские аналитики, проработав данные на компьютере, склонились к тому, что, несмотря на разницу описаний внешности, все преступления совершены одним человеком, крупным и высоким. А косметические детали внешности, цвет кожи — все это можно изменить гримом.

Можно даже было говорить о почерке Палача, при всей несхожести преступлений. Взрывчатка, стилет, автомат, арбалет с оптическим прицелом — инструментарий Палача был пестр, но некоторые детали, такие например, как внезапный приход и исчезновение — совпадали.

Сопоставляя отрывочные данные о Палаче, Роджер однажды вдруг понял, что им может быть только один человек — Фрэнк Кэссол, и испугался этой мысли. С одной стороны, покойный Фрэнк считался образцовым полицейским, с другой был чемпионом академии по боксу в полутяжелом весе, имел черный пояс карате, великолепно стрелял. В армии ему приходилось иметь дело со взрывчаткой. Фрэнк служил в морской пехоте и иногда развлекал коллег по отделу, бросая ножи и ножницы в притолоку двери, когда кто-нибудь входил. Вошедший обычно вздрагивал и большими глазами смотрел на дрожащий рядом с его лицом нож. Окружающие хохотали.

Могила Фрэнка на которую раньше ходил Роджер, находилась на городском кладбище, но ведь тела Фрэнка никто не видел! Сам Роджер в свою догадку сначала не поверил, но с тех пор, как мысль о Палаче-Фрэнке пришла ему в голову, он перестал ходить к семейному захоронению Кэссолов…

Роджер покрутил в руках чашку с остывшим кофе и уже хотел было отправиться перед сном в душ, но в это время раздался телефонный звонок, одновременно с ним запищал лежавший на столе полицейский биппер. Роджер снял трубку.

— Я слушаю.

— Родж?

По интонации дежурного Роджер понял,

что Палач опять дал о себе знать. Он покосился на телевизор и быстро спросил:

— Маретти?

— Да. Его дом буквально взлетел на воздух. Одни руины. Погибли все — и Дино, и его головорезы. А у Маретти в спине кинжал. Длинный и тонкий.

— Стилет, — машинально поправил Роджер. — Причина смерти?

— Не ясно. Эксперты скажут только после вскрытия. Может от удара стилетом, может от взрыва, а стилет воткнут уже в труп, как расписка. Мы опросили соседей. Никто не видел, чтобы кто-то проносил в дом килограммы взрывчатки, не сгружали никакие ящики… Дом большой, рухнул весь. Мы сначала думали, что это обычные мафиозные разборки, но увидев стилет, решили, что это по вашей части.

Роджер вздохнул:

— По моей, будь она неладна. Сейчас еду.

Он уже положил трубку, когда по ящику начали передавать сообщение о взрыве в доме Маретти. Репортеры, приехавшие из зала суда следом за Дино к его дому, толпились у ворот. Когда грохнул взрыв, оперативно включились телевизионщики и начали съемку. На экране полыхал большой белый дом, вернее то, что от него осталось. Суетились пожарные и полиция из ближайшего участка. Роджер понимал, что его присутствие не обязательно, ребята сами справятся, но решил ехать.

* * *

Было то, что он и ожидал — ничего. Бегали люди, суетились корреспонденты, мигали пожарные, скорые и полицейские машины. Но ничего, могущего пролить свет на это преступление, он не нашел. Походив по развалинам, попрыгав через лужи, налитые пожарными брандспойтами, понюхав гарь, Роджер плюнул на все и решил возвращаться домой. У пожарной машины он был остановлен рыженькой журналисткой. Роджер знал ее. Она писала репортажи почти со всех мест преступлений, где Палач казнил свои жертвы. Кажется, это ее бойкому перу принадлежала та первая статья, где говорилось о том, что Палач — это Фрэнк. Роджер не мог себе простить, что однажды при ней высказал кому-то из коллег эту мысль. После той статьи версию подхватили все газеты. Роджер устал отвечать на бесконечные вопросы.

Увидев журналистку, Роджер ощутил раздражение.

— Мистер Батлер, у вашего спецподразделения есть что сообщить общественности?

— Нет, никаких комментариев, — обрезал Роджер.

— Вы до сих пор поддерживаете версию о том, что Палач — это ваш бывший напарник?

— Вам что, делать нечего в два часа ночи, кроме как задавать глупые вопросы? Черт вас всех подери!

Роджер понимал, что с прессой надо дружить, но это у него не всегда получалось. Чаще просто не получалось. Почти всегда. Наверное, поэтому Роджеру больше всех доставалось от газетчиков. Его трепали чуть ли в каждой статье и телерепортаже о Палаче. Доставалось и его умственным способностям, и лысой голове, и медвежьей походке. Бесчисленное количество раз газеты ехидничали над тем, что Роджеру, может быть, приходится ловить своего бывшего друга и напарника, на чью могилу он несколько лет назад носил цветы. /И это разнюхали!/ Были статьи, где подробно исследовались их с Кэссолом совместная работа в полиции, художественно описывали случаи, когда Фрэнк спасал ему жизнь.

Пресса конечно же с удовольствием ухватилась за эту выигрышную версию: о том, что Палач — бывший напарник Батлера, хотя Роджер и сам до конца не был в этом уверен.

«Мертвые не возвращаются», — говорило ему начальство полгода назад, до раздутия этой версии газетчиками.

«Брось упоминать имя Фрэнка», — раздраженно говорили ему потом. Но сам Роджер уже давно не упоминал этого имени, ни среди журналистов, ни среди коллег.

У машины Роджера перехватил Фолкнер, заместитель мэра.