Палач
Шрифт:
Он открыто говорил о своих страхах и сомнениях с тем, кого не так давно подозревал. По сути, Михаилу не нужна была вся эта мерзость, он спокойно мог бы раскрыть имя Анжелы, как убийцы Филиппа — тем же американцам. Но он остался рядом.
— Ты отпустил её?
— А у меня был выбор? — усмехнулся Демьян. — Она все эти годы работала на Орден и ничто не помешает ей отправить весточку связному. Она больна, Миша. Анжела зациклена на идее остаться рядом со мной, и сейчас она просто тянет время. Если все сделать правильно, никуда
— Что ты хочешь с ней сделать?
— Большее, что могу. Избавить от страданий.
— Демьян…
— Предлагаешь закрыть её в клинике? Чтобы она медленно превращалась в жалкое подобие человека? Ежели она перерезала горло Филиппу и все эти месяцы вела себя, как ни в чём не бывало, страшно подумать, что она ещё сотворит. Мерзко, гнилостно, бесчестно, но другого выхода я не вижу.
Михаил не успел ответить: мелодия телефона разорвала тишину подобно первым аккордам фортепианной игры.
Демьян дёрнулся, словно коснулся рукой оголенного провода. Ему незачем было смотреть на дисплей, чтобы знать, кто звонит.
— Заждался, Демьян? — проворковала Анжела. — Я передумала уезжать. Хочу вернуться к тебе.
Он не ошибся, но что толку. Список возвратится нетронутым, но её уже не вернешь.
— Где ты? Я приеду, и мы поговорим.
— У тебя на квартире, — шелест голоса безумия шёл по коже морозом. — И не одна, а с твоей обожаемой Лисичкой. Ты ведь часто развлекался с ней здесь, да?
Говорит она правду, или просто бредит? Последние дни были щедры на неприятности, но Анжеле переплюнула всех. Возможно, и это не последние из них.
Демьян осознал, что готов свернуть ей шею, что шло вразрез с мыслями о принципах, чести и бесчестии. Последняя капля упала только что. Чаша терпения переполнилась.
— Я приеду. Не делай глупостей, Анжела. Пока ещё мы можем все исправить.
— Подожду до твоего приезда, — безумный смех оборвался тишиной.
— Куда мы едем?
— Ко мне.
Виски прожигало болью, надсадно ныло в груди и отнюдь не только из-за чертовых, не желающих срастаться ребер. Он бросил взгляд на Михаила, шагнул к двери, остановился.
— Анжела приволокла туда Ванессу.
— Она жива?
— Не знаю.
Они быстро преодолели коридор, лестницу и двор, грязное каменное крошево хрустело под ногами.
— Миша, поедешь за нами, — на ходу бросил Демьян и сел в машину.
Глядя на мелькающие огни трассы, проносящиеся мимо машины, он старался не думать о том, к чему приедет. А ещё о том, что это значит для него на самом деле. Запечатанное слишком глубоко грозило вырваться, но Демьян не мог этого допустить. Вся его жизнь — умение всегда держать лицо, репутация и принципы крошились под прессом бесконечных потрясений последних дней.
— Что мне делать? — спросил Михаил, когда они стояли у лифта.
— Отвезешь Анжелу в поместье и позаботишься о том, чтобы она сидела тихо. Ждите
Демьян чувствовал себя напряженным, как никогда. Вместе с Михаилом они поднялись на этаж и остановились перед дверью.
— Останься здесь. Я выведу её к тебе.
Он повернул ключ и шагнул в квартиру. Двери повсюду были распахнуты, во всех комнатах горел свет.
Анжела сидела на диване в гостиной. Пышные юбки длинного темно-красного платья стелились по полу, светлые волосы она собрала в высокую прическу и сделала яркий до вульгарности макияж. У её ног, на полу, замерла Ванесса: растрепанная, бледная и напряженная.
Увидев Демьяна, Анжела порывисто вздохнула и беспокойно улыбнулась.
— Ты один, Демьян? Потому что если нет…
— Я один, Анжела. Артем и Максим внизу, но они ни о чем не знают.
— Вот видишь, можно все решить по-доброму, — Анжела почти ласково обратилась к Ванессе, — он приехал. Приехал ко мне, а не к тебе, сучка!
Последнее она крикнула во весь голос. Ванесса вздрогнула, но не пошевелилась.
Демьян шагнул к ним.
— Да, Анжела, я приехал к тебе. Поедем домой.
Он заметил острие стилета, затерявшегося в складках пышной юбки, только когда Анжела резко приставила его к шее Ванессы. Та закусила губу и побледнела ещё сильнее.
Демьян знал, что в обращении с холодным оружием Анжела хороша — долгие годы оно было её увлечением. За отведенное им время измененные изучили множество сторон жизни. Не считая музыки и кукол, Анжела выбрала эту.
— Сначала я закончу с Лисичкой, — с ненавистью выплюнула она. — Она виновата в том, что спала с тобой. Они все виноваты. Соблазняли, завлекали тебя в свои сети.
— Анжела, остановись.
Лицо Анжелы исказилось злобой. Она часто дышала, сжимая пальцы на рукояти и касаясь острием светлой кожи. Воплощенное безумие под обличьем ангела выглядело жутко. Измененных считали чудовищами, но хищники, живущие внутри, не имеют никакого отношения к расе. Они просто есть — и пока мы способны с ними совладать, мы остаёмся людьми.
— Пожалуйста, не надо, — слабый, затравленный голос жертвы.
В ответ Анжела надавила сильнее, и по шее Ванессы побежала тонкая струйка крови, теряясь под шарфом. Та судорожно сглотнула.
— Анжела, — Демьян не повысил голос и не двинулся с места, протянул ей руку. — Она тут не при чём, во всем виноват я. Она мне не нужна, и ни одна из них не была нужна. Только ты. Ты была со мной все это время. Надеюсь, останешься и теперь, если простишь.
Пелена безумия рассеялась, в голубых глазах отразилось недоверие, смешанное с надеждой.
— Я столько раз прощала тебя, — прошептала она и нерешительно поднялась с дивана. Не выпуская стилет, Анжела протянула ему свободную руку, но потом отшатнулась, сжала пальцы в кулак. — Я делала ужасные вещи, Демьян.