Паладин душ
Шрифт:
Уголком глаза Иста рассматривала его высокую легкую фигуру. Ну, этот вопрос решился сам собой, не правда ли?
Бесполезно подменять эту светлую ложь еще какой-нибудь ложью. Но рассказ о правде, во всей ее мрачной полноте и сложности, вряд ли поможет сбыться ее тайным романтическим мечтам.
Возможно, узнав его лучше, она осмелится открыть ему все.
«То, что его отец утонул по моему слову? Насколько же я должна узнать его, чтобы рассказать это?»
Иста набрала в легкие воздуха:
– Ваш отец не был предателем ни в постели, ни вне ее. Он был самым смелым и благородным из тех, кто когда-либо служил Шалиону. И лишь задание, неподвластное
Крах в самый ответственный момент. А крах – не предательство, даже если оно, как булыжник, упавший в воду, оставило после себя горькие брызги.
– Леди, вы ставите меня в тупик.
Нервы Исты не выдержали.
«Неужели так же, как и нервы ди Льютеса?»
– Это государственная тайна, и Иас умер раньше, чем смог освободить меня от клятвы молчать. Я пообещала, что не скажу ни слова ни одной живой душе. Могу лишь заверить вас, что имя вашего отца можно носить без стыда.
– Ох, – откликнулся он, хмуря брови. – Государственная тайна. Ох.
Боги милостивые, и несчастный человек принимает это! Ей хотелось закричать.
«Боги, зачем вы привели меня сюда? Разве я и так недостаточно наказана? Неужели это вас забавляет?»
Иста заговорила с легкостью в голосе, не ощущая этой легкости в душе:
– Но хватит о давно умершем прошлом. Давайте побеседуем о еще живом сегодня. Расскажите побольше о себе.
Уловка, которая поможет скоротать остаток пути; если Эрис такой же, как большинство кавалеров, не нужно будет выжимать из себя больше, чем ободряющие возгласы.
Он пожал плечами:
– Да нечего особенно рассказывать. Я родился в этой провинции и прожил здесь всю жизнь. Уже с самого детства я патрулирую границы. Моя мать умерла, когда нам… когда мне было около двенадцати. Меня вырастил ее верный… в общем, другие родственники, и в силу необходимости я встал на путь солдата. Порифорс достался мне от матери, и провинкар вручил мне этот замок, когда я подрос достаточно, чтобы управлять им. Огромные владения отца перешли большей частью в руки его прежней семьи, хотя некоторые имения здесь, в Карибастосе, были все же расчетливо переданы мне… У душеприказчиков, судя по всему, был какой-то сговор, но в то время меня это не занимало.
Эрис замолчал.
Видимо, подошел к концу. Его отец, блестящий рассказчик, мог целый вечер развлекать присутствующих за столом рассказами, не нуждаясь ни в каком ободрении.
Он огляделся, щурясь от яркого света северного солнца, и прибавил:
– Я люблю эту землю. Даже в темноте я узнаю каждую милю.
Иста вслед за ним обвела взглядом горизонт. Горы уменьшились и перешли в широкую, немного холмистую долину, открытую ясному небу. Уже пришло время оливковых рощ, и серебристо-зеленое изобилие то тут то там спускалось с пологих склонов. Несколько укрепленных деревень, напоминавших слегка позолоченные игрушки, виднелись вдалеке. В этот мирный день скот, впряженный в плуги, вспахивал далекие поля. В потоке воды с шумом, чуть приглушенным расстоянием, вертелось колесо плотины, доставляя влагу к садам и рядам виноградников, расположившихся на более плодородной земле. На вершинах из тощей почвы торчали серые скелеты деревьев, иссушенные солнцем, словно старички, притулившиеся на скамейках на рыночной площади.
«Кажется, ты тоже опустил некоторые моменты своей жизни».
Но последняя реплика была так переполнена истиной, что с ней было сложно не согласиться. Как может человек вот так, словно лицедей, менять одну за другой маски, скрывать свои
Появился разведчик и поприветствовал командующего почтительным салютом. Эрис на несколько секунд отъехал в сторону, чтобы переговорить с ним, потом поднял глаза к солнцу и нахмурился.
– Рейна, я вынужден отбыть по некоторым делам. С нетерпением жду момента, когда снова смогу насладиться вашим обществом.
Мрачно кивнув, он покинул Исту.
Вернулся Ферда, пряча любопытство за широкой улыбкой. Вскоре несколько обозных мулов с поклажей в сопровождении полдюжины вооруженных солдат проскакали вперед. Еще пару миль спустя дорога привела в большую ровную долину, которую испещряли зелеными и серебристыми пятнами виноградники и деревья. У небольшой речушки пристроилась укрепленная деревня. В оливковой роще, раскинувшейся около воды, слуги натянули несколько палаток, развели огонь и уже готовили еду.
Лорд Эрис, Иста, отряд Ферды и еще человек десять всадников свернули с дороги в эту рощицу. Оставшаяся часть обоза и солдаты проехали мимо, не задерживаясь.
Иста благодарно улыбнулась, когда Ферда помог ей спуститься с белого мерина. Уже знакомый юноша увел животное, чтобы напоить и позаботиться о нем должным образом. Другой молодой солдат пригласил Исту, опирающуюся на руку Ферды, присесть в тени старой оливы, пока готовят поесть. Из седел и попон, накрытых одеялами, они соорудили для нее кресло, вполне сносное, чтобы дать отдых усталым конечностям. Лорд Эрис собственноручно принес ей кружку вина, разбавленного водой, а сам залпом осушил другую, где, как обычно, воды было больше, чем вина.
Он вытер губы и вручил пустую кружку стоящему наготове слуге.
– Рейна, мне нужно немного отдохнуть. Мои люди исполнят любую вашу просьбу. Если вы захотите где-нибудь укрыться, то вторая палатка для вас.
– О! Благодарю. Но все же эта приятная полутень меня вполне устраивает.
Обе палатки были скромными офицерскими; они быстро ставились и разбирались. Большой командирский шатер, видимо, услали вперед вместе с обозом.
Эрис поклонился и зашагал прочь, чтобы нырнуть в свою палатку и исчезнуть. Ничего удивительного, что он готов улучить момент и поспать, если, как подозревала Иста, он провел две ночи на ногах. Слуга последовал за ним, но через несколько минут появился снова и уселся, скрестив ноги, у входа.
Служительница, временная горничная Исты, спросила, не нужно ли ей что-нибудь, а потом расположилась рядышком в тени. Иста завела с ней бесполезную беседу, но, впрочем, узнала многое о здешней деревенской жизни. Потом слуги принесли рейне поесть и взволнованно наблюдали за ней, но очень обрадовались, когда она улыбнулась и поблагодарила их.
Деревня была слишком мала, чтобы обеспечивать храм, но узнав, что на главной площади находится источник, посвященный самой Дочери, Ферда и его гвардейцы ушли после еды туда, приносить благодарность богине за недавнее освобождение. Иста благосклонно отпустила их, хотя сама не чувствовала необходимости искать укромный уголок, чтобы поговорить с богами; такое ощущение, что, куда бы она ни пошла, они одинаково давят на нее. Может, есть такое место, где их точно не будет? Вот его и нужно избрать целью паломничества. В этот тихий, бледный послеполуденный час ее сморила полудрема. Служительница свернулась рядом с ней на одеялах калачиком и просто спала. Сопела она, как подобает леди, чуть громче, чем мурлычущая кошка.