Паладин душ
Шрифт:
«Я не знаю, что происходит с этим местом, но безопасным его точно не назовешь».
Но вслух произносить этого нельзя. Помимо этого, нельзя приказывать ему готовить людей, чтобы отбыть завтра.
«Сегодня же ночью».
Непрактично, невозможно. Невежливо. Воины Дочери утомлены не меньше, чем она. Тем более что половина их лошадей еще только идут в замок, а грумы из Порифорса медленно ведут их небольшими переходами.
– Как и всем нам, тебе нужно отдохнуть. – Иста тянула время.
– Я буду спать лучше, если буду знать, что случилось с ними.
Рейна понимала справедливость этого, но мысль, что она останется здесь одна, запертая, словно в ловушке, без собственного эскорта, заставляла звенеть и без того
Лорд Эрис тоже вернулся и, подавив усталый вздох, опустился на стул. Иста спросила его о письмах, отправленных, чтобы узнать, что случилось с теми, кто отделился от ее отряда. Он выслушал слова Ферды о беспокойстве за брата, как показалось Исте, с особой симпатией, но высказал мнение, что ответ еще не успел прийти. По общему молчаливому соглашению никто не упомянул о сложностях, связанных с демоном-медведем.
– В любом случае мы знаем, что Лисс добралась до провинкара Толоноксо, – возразила Иста. – Предупредить о приближении всадников мог кто угодно, но то, что среди пленных нахожусь я, могла знать только она. И если девушка в безопасности, то она наверняка догадается организовать поиски твоего брата и нашего доброго служителя.
– Это… верно. – Ферда сморщил губы, разрываясь между этими доводами и тревогой. – Если только ее послушали. И дали ей кров…
– Станции канцлерских курьеров предоставят ей кров в любом случае, даже если ди Толоноксо откажется, хотя если он не оценит отвагу девушки, не обеспечит ей достойный прием и не будет ей содействовать, то он лично выслушает мое мнение. И мнение канцлера ди Кэсерила тоже, это я обещаю. Благодаря письмам лорда Эриса все скоро узнают, где нас подобрали. И если наши заблудшие овечки доберутся до Порифорса, в то время как ты разыскиваешь их, Ферда, то ты все равно их упустишь. В любом случае ты не можешь отправиться сегодня же ночью, в темноте. Давай посмотрим, какое решение – или послание – принесет завтрашнее утро.
Ферде пришлось согласиться со всеми этими рассуждениями.
Прохладные сумерки опустились на двор. Музыканты уже закончили играть, никто этим вечером не танцевал, не представлял пьес. Мужчины проследили, чтобы остатки вина не пропали даром, и начались последние молитвы и благословения. Служитель, опираясь на руку своего помощника, нетвердой походкой ушел, за ним потянулись и остальные представители деревенского храма. Офицеры Эриса немного даже благоговейно выполнили все условности этикета, положенные вдовствующей рейне, и почли за честь опуститься на колени и поцеловать ее овеянные легендами руки. Но когда они уходили прочь, на их лицах появлялась озабоченность тем приказом, который им предстояло исполнить, и Иста напомнила себе, что находится в действующей цитадели.
Когда она встала, Каттилара предупредительно подхватила ее под локоть:
– Теперь я могу проводить вас в ваши комнаты, рейна, – сообщила она с улыбкой. Она быстро взглянула на Эриса. – Они не очень просторные, но… крыша там в лучшем состоянии.
Еда и вино, вынуждена была признать Иста, объединились и решили отбить у нее всякое желание двигаться.
– Благодарю, леди Каттилара. Замечательно.
Эрис формально поцеловал Исте руки и пожелал спокойной ночи. Иста не поняла, были его губы прохладными или теплыми, поскольку ее смутило, что ощущение, оставшееся на коже после поцелуя, ее беспокоило. Но все же не жгло; хотя, когда он посмотрел на нее своими чистыми серыми глазами, она покраснела.
Как всегда окруженная стайкой женщин, марчесса взяла Исту за руку и повела по очередному сводчатому проходу под галереей, а затем по короткой аркаде. Они снова свернули, прошли под еще одной чередой нависающих строений и оказались в маленьком квадратном дворике. Еще не окончательно стемнело, но вверху, над головой, в темно-синем небе зажглась
«Аллея, украшенная каменными арками, вела вдоль стены, тонкие алебастровые колонны были увиты резными лозами и цветами в рокнарском стиле…»
Не жаркий полдень, не прохладная лунная ночь, но тот же самый двор, что являлся Исте в снах, все совпадает, до последней детали, безошибочно, все именно так, словно кто-то долотом и шилом врезал этот образ ей в память. Иста почувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Она никак не могла понять, удивлена ли она.
– Думаю, мне лучше сесть, – сказала она слабым голосом. – Прямо сейчас.
Каттилара взглянула на нее и заметила, что ладонь рейны, лежащая на ее руке, дрожит. Она послушно отвела Исту к скамейке, одной из тех, что были расставлены в аллее по периметру, и села рядом с ней. Отшлифованный временем мрамор под пальцами Исты еще хранил тепло дня, хотя воздух уже становился холоднее, мягче. Она крепко обхватила каменный край, потом заставила себя сесть прямо и глубоко вдохнуть. Судя по всему, это место – самая старая часть замка. Тут не было вездесущих кашпо с цветами; только искусство рокнарских каменщиков не позволяло ему казаться суровым.
– Рейна, с вами все в порядке? – недоверчиво спросила Каттилара.
Иста обдумывала разнообразные варианты лжи и правды, подходящие случаю.
«У меня болят ноги. И голова».
Потом выжала из себя:
– Все будет хорошо, если я минутку отдохну. – Иста рассматривала обеспокоенные черты марчессы. – А вы пока мне расскажете, что же обрушилось на лорда Иллвина.
Иста изо всех сил старалась отводить взгляд от той двери, в дальнем левом углу галереи, к которой вели ступени.
Каттилара помолчала, нахмурившись:
– Скорее не что, а кто. По крайней мере мы так думаем.
Иста подняла брови:
– На него кто-то напал?
– Ну, нечто вроде этого. – Она взглянула на своих фрейлин и сделала знак, чтобы они отошли: – Оставьте нас, пожалуйста.
Марчесса проследила, что они расположились на скамейке в другом конце двора, а потом доверительно понизила голос:
– Около трех месяцев назад из Джоконы прибыло весеннее посольство, чтобы организовать обмен пленниками, договориться о выкупах, оформить грамоты, позволяющие торговцам пересекать границы, в общем, исполнить все, для чего организуются такие делегации. Но в этот раз самым неожиданным их предложением стала овдовевшая сестра князя Сордсо Джоконского. Старшая сестра, уже два раза побывавшая замужем, как я думаю, за жутко богатыми джоконскими лордами, которые сделали то, что делают все старые лорды. Не знаю, может быть, она отказалась еще раз так пожертвовать собой, а может, она уже потеряла цену на этом своеобразном рынке замужеств – ей было около тридцати. Хотя она была все еще очень привлекательна. Княжна Юмеру. Скоро выяснилось, что ее окружение жаждало отдать ее в жены брату моего мужа, если он ей понравится.
– Интересно, – невозмутимо откликнулась Иста.
– Эрис решил, что это хороший знак, что это станет способом заручиться поддержкой Джоконы в предстоящей кампании в Виспинге. Если Иллвин захочет. Вскоре стало очевидно – в общем я никогда не видела, чтобы хоть одна женщина так же вскружила ему голову. Его язык больше привык к горьким остротам, чем к медовым комплиментам.
Если Иллвин лишь немного младше Эриса…
– А лорд Иллвин – сьер ди Арбанос? – раньше был женат?
– Да, теперь он сьер ди Арбанос. Он унаследовал титул отца почти десять лет назад, как мне кажется, и кроме этого, наследовать было больше нечего. Нет, женат он не был. Обручен раза два, но сговор по какой-либо причине расстраивался. Отец посвятил мальчика ордену Бастарда, чтобы ребенок получил образование, но, по словам лорда Иллвина, в нем так и не проснулось призвание. Но время шло, люди начали строить всякие предположения. Я видела, как это раздражает его.