Паладин душ
Шрифт:
– Так оно и оказалось, – подтвердила Иста. – Но курьер добрался до замка Порифорс как раз вовремя, и лорд Эрис успел устроить засаду на пути джоконцев.
– Да, это, наверное, один из тех парней, что выехали прямо с моей курьерской станции, да благословят их пятеро богов. Один из них сказал, что родился здесь. Я надеялась, что он знает, что говорит.
– Ты слышала что-нибудь о Фойксе и мудрейшем ди Кэйбоне? – взволнованно поинтересовалась Иста. – С тех пор как мы их спрятали в канаве, я их не видела.
Лисс покачала головой и нахмурилась:
– Я рассказала о них на курьерской станции и предупредила лейтенантов лорда
– Это ты хорошо придумала, – заметила Иста, ее голос потеплел от одобрения.
Лисс благодарно улыбнулась:
– Но этого мало. Я провела день в канцлерском бюро в Маради, но от лорда ди Толоноксо не было никаких вестей. Поэтому я вспомнила о короткой южной дороге и вызвалась отправиться курьером в Оби. Вспомнив, что это достаточно крупная крепость, я решила, что вероятнее всего вас спасут ее солдаты и доставят туда. И тогда я полетела – не думаю, что какой-нибудь курьер ехал по этой дороге быстрее, чем я в тот день. – Она убрала с загорелого лица влажную прядь, пальцами откинув ее назад. – Когда к ночи я добралась до крепости, еще ничего не было известно. Но наутро все мои труды увенчались успехом, потому что пришло письмо от марча Порифорса, где говорилось, что вы спасены. Лорд Оби и его люди тоже поехали наперехват джоконцам, но днем вернулись.
– Марч Оби – мой отец, – заметила Каттилара, в ее голосе звучали заботливые нотки. – Вы его видели?
Лисс отвесила свой уникальный полупоклон-полуреверанс:
– Он находится в добром здравии, миледи. Я попросила его отправить меня курьером в Порифорс, чтобы как можно скорее вернуться к рейне. – Девушка протянула пакет. – Он отослал меня сегодня на рассвете. Это я получила лично из его рук. Тут наверняка есть что-нибудь для вас… а! – Ее глаза блеснули, увидев, что к ним приближается управляющий замком Порифорс: безземельный дворянин в летах, очень напоминавший Исте ди Феррея, только этот был не толстый, а тощий. Грум Горам следовал за ним. К заметному облегчению Лисс, управляющий забрал пакет и поспешил прочь, приказав груму позаботится о курьерской лошади.
– Вы, наверное, утомились, – сказала леди Каттилара, в очередной раз удивляясь Лисс. – Такое тяжелое испытание!
– Да, но я люблю свою работу, – весело ответила Лисс, хлопнув ладонями по грязному плащу. – Мне дают коня и стараются поскорее унести ноги у меня с дороги.
Иста ухмыльнулась. Действительно, веская причина для радости.
Но все-таки получается, что Ферда отправился выполнять не совсем бессмысленное задание, хотя и не встретил Лисс по пути. Рейна надеялась, что сейчас он уже добрался до Маради, вскоре обнаружит своего брата с медведем внутри и его спутника под опекой храма.
Лисс, собираясь вести своего пони вслед за Горамом, раскланивалась во все стороны.
Иста мягко сказала:
– Когда моя горничная позаботится о пони, ей, как и мне раньше, будет нужна ванна. И прошу ей тоже выдать одежду. Все ее вещи, как и мои, украли джоконцы.
Даже несмотря на то, что весь скромный гардероб Лисс
– И молю задать мне корм, милая рейна! – крикнула Лисс через плечо.
– Он будет достоин твоей безумной скачки, слава которой дойдет до самого Кардегосса в моем следующем письме, – пообещала Иста.
– Главное, чтобы побыстрее, а меню – на ваше усмотрение!
Лисс долгое время провела в конюшне, но в конце концов явилась в новые покои Исты. Дочери мелких местных лордов, фрейлины Каттилары, которые чуть не надорвались, прислуживая вдовствующей рейне, отнеслись к обслуживанию Лисс с меньшей серьезностью. Но ванну девушка принимала под строгим присмотром Исты. Лисс то и дело таскала с подноса куски хлеба и сыра, оливки и сухофрукты и одну за другой осушала чашки теплого травяного чая. Ее курьерскую форму отдали слугам, чтобы они ее как следует выстирали.
Наряды Каттилары подходили Лисс и по возрасту, и по росту лучше, чем Исте, разве что для девушки-курьера глубокие вырезы на груди могли показаться слишком откровенными. Лисс смеялась от восторга и благоговения, помахивая струящимся изящным рукавом, и Иста улыбалась этому восхищению непривычной роскошью.
Еще один человек был искренне рад появлению Лисс; служительница-медик наконец могла поручить кому-то ухаживать за ранами Исты и вернуться к семье и своим обязанностям в храме. Лисс еще не успела высохнуть, а служительница уже закончила давать указания, вручила девушке кучу бинтов и мазей, собрала вещи, получила от Исты щедрое вознаграждение за труды и умчалась домой.
Обед был накрыт в небольшой зале, окна которой выходили во двор с фонтаном в виде звезды; за столом собрались исключительно особы женского пола во главе с леди Каттиларой. Ни один стул не был по традиции оставлен пустым.
– А лорд Эрис не будет сегодня обедать? – спросила Иста, усевшись по правую руку от марчессы. «Он вообще когда-нибудь обедает?» – Думаю, небольшой жар, который его мучает, вас тревожит.
– Его военные походы тревожат меня куда больше, – со вздохом призналась леди Каттилара. – Он взял с собой отряд и отправился патрулировать северную границу. Мое сердце не найдет себе места, пока он не вернется. Когда он уезжает, я готова умереть от страха за него, но я всего лишь улыбаюсь, и он ни о чем не догадывается. Если с ним что-нибудь случится, я, наверное, с ума сойду. Ой. – Чтобы скрыть свой промах, она пригубила вино из кубка и подняла его перед Истой. – Я уверена, вы все понимаете. Я бы хотела, чтобы он всю жизнь был рядом со мной.
– Но разве военные подвиги не делают его еще более… – «прямо таки потрясающе» – привлекательным? Удержи его дома, и он, возможно, утратит то, чем вы так восхищаетесь.
– О нет, – серьезно ответила леди Каттилара. Отрицая сказанное, но не споря с этим, как заметила Иста. – Я прошу его писать мне каждый день, когда он в отъезде. Если бы он забыл, я бы рассердилась на него, – уголки ее губ приподнялись, глаза весело сверкнули, – на целый час, наверное! Но он не забывает. В любом случае он должен вернуться к ночи. Я буду сидеть в северной башне и смотреть на дорогу. Когда появится его конь, мое сердце сначала остановится, а потом забьется в тысячу раз быстрее. – Ее лицо затуманилось в предвкушении.