Паладин Нового Века

Маркус Нервный

– Теперь понимаешь, каково это – сгорать заживо, тварь?! – злобный крик неизвестного. – Я не позволю кому-то из вас сделать это снова!

Из переулка вышли трое мужчин. Каждый из них отличался крепким телосложением. Кричавший был несколько ниже остальных, однако шёл немного впереди. От света огня на его шее поблескивало что-то наподобие медальона. Цвет его глаз казался ледяным. Темно-рыжие волосы собраны в низкий хвост, но несколько непослушных прядей выбивались и падали на воротник джинсовой куртки. Данте насторожило то, что

незнакомец не имел заметных увечий в отличие от его товарищей.

По правую руку от него шел мужчина с короткими темными волосами и небольшой бородкой. С наслаждением куря, он заинтересованно следил за горящим «человеком», никак не реагируя на запах жженой плоти. Словно привык к подобному. Заметив, что с его рукой что-то не так, Маркус присмотрелся. У него было два искусственных пальца. Искусственная кожа была на порядок хуже той, что у Данте, но всё-таки работа качественная. Такое могут позволить себе только люди, служащие в СБ ОСК или те у кого есть достаточно денег.

Последний был блондином со шрамом от скулы до подбородка. Его правая рука вся покрыта глубокими следами от когтей. Он выглядел спокойным и даже казался равнодушным. Только сжатые кулаки выдавали его напряжение. Блондин исподлобья посмотрел на Данте с Маркусом.

Каждый из троицы носил пистолет в кобуре на поясе. На полицейских не похожи, а значит, остался один вариант. Они и были охотниками.

Паладин посмотрел по сторонам. Вокруг не было видно обычных гражданских. Похоже охотники специально решили здесь устроить расправу.

Рукоять пистолета Данте легла в его руку. Звук выстрела заглушил собой крики «человека». Горящее тело безвольно упало на асфальт.

– Офицер второго отдела СБ ОСК, – Маркус за секунду превратил телефон в удостоверение. – Я требую от вас объяснений.

– Второй отдел? – задумчиво произнес охотник с искусственными пальцами. – Черный Отряд, что-ли? Наслышан о вас. Правда не думал, что они будут защищать жалкого вампира.

– Есть грань, которую переходить не стоит, – голос Данте наполнился нотками гнева.

– Вампиры первыми перешли эту грань, – скрежетнул зубами кричавший охотник и шагнул вперёд. – Защищая их, ты только уподобляешься этим тварям.

– В Аду вас с радостью примут в объятья, – покачал головой Маркус. – Подобные попадают туда ежедневно. Если нужно было убить вампира, то сделали бы это быстро.

– Твой друг прострелил ему голову, – усмехнулся охотник с искусственными пальцами. – И раз монстр перестал орать, то пуля была освященная. Но сердце вампира ещё цело, а значит через время он очухается. Поэтому лучше бы тебе успокоиться, Дитрих, – обратился он к кричавшему.

– Вы знаете, сколько людей потеряли своих родных из-за этих тварей? – Дитрих схватил паладина за ворот куртки.

– Да, – прошипел Данте и оттолкнул охотника.

– Эй, ты ведь Дитрих, – Маркус вскинул бровь, – Райзер. Слышал, что сперва твоя семья состояла в ордене Тамплиеров, а в прошлом веке изучала монстров под надзором нацистов. Думаю таким, как вы, всё известно о монстрах. Ведь…

– Ты что ляпнул, сопляк? – лицо Дитриха исказилось от злости. – Моя семья совершала ошибки, но это не значит, что ты можешь судить за это меня или моих родных.

– Малькольм, ты должен разнять их, – сухо сказал блондин, – раз уж ты теперь наш лидер.

– Заткнись, Райлис, – гневно прошипел Дитрих. – Здесь все знают, что такое боль, причиненная монстрами.

– А если какой-то придурок нападет с ножом на моего друга в подворотне, то мне устраивать геноцид людей? – Данте сжал кулаки.

– Речь не об этом, – Малькольм положил руку на плечо паладина. – Речь о том, что сейчас мы вершили правосудие, а вы вмешались. Милосердие неуместно во время войны. А жизнь охотника – это война с монстрами.

– Говоришь так, как будто знаешь о войне, – Данте скинул его руку со своего плеча.

– Шестнадцать лет назад, когда подходила к концу война с терроризмом, я принял в ней непосредственное участие, – сказал Малькольм с легкой улыбкой. – Это кардинально отличается от войны охотника.

Маркус бросил быстрый взгляд на Данте. Казалось, что паладин сейчас взорвется. Тонкая оранжевая нить пересекала его шею. Сейчас первая печать сдерживала его гнев.

– Две тысячи сорок шесть лет прошло с рождения Иисуса, а мы по прежнему готовы вцепиться в горло друг друга, – развел руками Маркус. – Разве мы похожи на лучшее творение? Раз уж у вас в секторе возникли большие проблемы, то вам придется потерпеть двух «милосердных придурков» месяцок другой.

– Сомневаюсь, что от вас будет большой толк, – покачал головой Дитрих.

– Убедишься на практике, – Маркус холодно посмотрел на него.

Данте резко поднял руку с пистолетом. Охотники потянулись в своему оружию. Паладин направил дуло на тело вампира. Два быстрых выстрела. Рука паладина лишь слегка дрогнула, несмотря на тяжесть его личного пистолета.

– Надеюсь, у нас найдутся точки соприкосновения, – взгляд Данте потускнел.

– Приём, Дейв, – Малькольм снял с пояса рацию, – отправь к нам кого-нибудь из молодых. Нужно избавиться от тела очередного вампира и заодно отправить отчет Бриггсу. У нас возникло дело с «новенькими» из Ватикана.

Маркус склонился над телом монстра. Тот выглядел отвратительно. Огонь уже потух, оставив после себя почерневшую плоть. Вампиру повезло, что Данте оборвал его страдания. «Дети Каина» отличались хорошей регенерацией, сравнимой с оборотнями. Их могли серьезно ранить лишь освященные вещи, вроде пули или ножа. Также инквизиция и некоторые охотники прибегали к «белому маслу» – особой освященной жидкости, которая хорошо горела. Пламя от неё оставляло на телах вампиров ужасные ожоги, и если бы монстру «повезло» выжить, то он бы потратил много времени на восстановление.