Палаты безмолвия
Шрифт:
– Сможешь запрыгнуть? – спросил Вальхем, с некоторой тревогой наблюдая за тем, как быстро сокращается расстояние между ними и «Хоррамом».
– Без проблем! – Аврум заложил лихой вираж, встав на параллельный курс и плавно сближаясь с эшелоном.
Он догнал грузовую секцию и некоторое время бежал рядом с распахнутым люком трюма, словно примеряясь. Когда он лежал внутри, свернувшись калачиком, то занимал всего один его угол, но вот сейчас, стремительно распластавшись вдоль земли, Аврум оказывался едва ли не длинней всей секции. Вальхем только собрался заметить, что его же
В любой иной ситуации Вальхем счел бы произошедшее чистым волшебством. Иначе просто невозможно объяснить, каким образом огромная махина вдруг умудрилась прошмыгнуть в крохотную форточку.
Прямо в прыжке Аврум подобрался, втянув голову, лапы и поджав длинный хвост. Верхний край проема просвистел у Вальхема буквально в нескольких сантиметрах над головой, и в следующее мгновение они рухнули на металлический пол, прочертив на нем свежие блестящие борозды.
– Все на борту, пап! – крикнула Трасси, которую, казалось, такой лихой трюк ничуть не удивил. – Погнали!
Вальхем почувствовал, как «Хоррам» вздрогнул, словно оживая, и начал набирать ход.
– Горазды вы нервы людям трепать! – не преминула заметить рыжая чертовка, бодро орудуя лебедкой, закрывающей люк трюма. – Отец реально хотел вас тут бросить!
– Правда? – цепляясь за черные чешуйки, Вальхем осторожно сполз по шершавому боку Аврума.
– Ну, – Трасси на секунду замялась, – по крайней мере, он делал вид, что готов так поступить. А если честно, то он, конечно же, блефовал. Не такой он человек, чтобы бросать кого-то на верную смерть среди песков.
– Уже легче. Дальше-то что?
– Гоним на всех парах домой, во Фланндор.
– В столицу торгашей и контрабандистов, что ли? – Вальхем определенно не испытывал восторга от такой новости.
– Ой, не делай вид, будто ты только сейчас об этом узнал! – Трасси недовольно нахмурилась. – В любом случае, сейчас укрыться от пристального внимания Империи мы можем только там. И я бы посоветовала тебе сменить тон. Жители Фланндора – уважаемые люди, так что следи-ка за своим языком, хорошо?
– Да в чем проблема?! – оскорблено вспыхнул мальчишка. – Я могу хоть всю дорогу тут торчать, и даже носа наружу не показывать! Только поесть изредка приносите – и все.
– Если будет холодно – я согрею, – подхватил Аврум.
– Вы меня, конечно, извините, – девчонка уперла руки в бока, – но отсидеться в тишине и покое у вас все равно не получится. Про тебя, Голстейна и Аврума уже все знают. Вопрос лишь в том, на чью сторону вы склонитесь – закостенелой Империи или же вольного союза свободных людей.
– Я бы рад помочь, – горячий энтузиазм Трасси вызвал у Вальхема строго обратный эффект. Ему внезапно захотелось оказаться как можно дальше от всплывших социальных и политических проблем, – но ваши дрязги с Империей тянутся уже не один год. Я ведь понятия не имею, где там чьи интересы и все такое… Мне бы передохнуть немного, а там и решать будем. Что скажешь?
– Отдыхай сколько влезет, никто тебя торопить не собирается, – девчонка отступила к двери на лестницу. – Нам до Фланндора еще дня два
* * *
Если идти пешком, то путь от столичного вокзала до дворца занимал минут пятнадцать. Разумеется, Голстейн мог воспользоваться полицейским экипажем, но ему захотелось немного пройтись, чтобы собраться с мыслями перед докладом Братьям.
Миновав несколько переулков, он вышел на широкий поднимающийся в гору проспект, в дальнем конце которого высилась белоснежная громада Императорского Дворца. Генерал проходил здесь тысячи раз, изучил его архитектуру до мельчайших деталей, но все равно снова и снова испытывал странное щекочущее чувство в груди, любуясь его башнями и шпилями.
Строительство дворца было начато еще при Отце-Императоре, который хотел таким образом утвердить величие построенной им Империи. Замысел выглядел поистине грандиозным с любой точки зрения, но к тому моменту экономическая мощь государства уже достигла такого уровня, что вполне могла себе это позволить.
По задумке Императора, размах и пышность Дворца должны были настолько поражать воображение всех, кто его видел, чтобы у людей в мыслях прочно закреплялось осознание всемогущества и несокрушимости Империи. И, надо сказать, архитекторам и строителям удалось реализовать задуманное в полной мере.
Стройка была завершена через три года после трагической смерти Императора, и ее финал проходил под пристальным контролем Свиллейна. Юный светловолосый гений не преминул внести в проект ряд принципиальных правок, еще больше усиливших впечатление от здания. И именно по его настоянию был перекроен ряд центральных улиц Кверенса с тем, чтобы ничто не заслоняло прекрасную панораму, и позволить жителям и гостям столицы без помех насладиться монументальной красотой Дворца.
Разумеется, поначалу к активности младшего Брата-Императора старые строители относились с откровенным скепсисом и не скрывали своего недовольства. Несмотря на монарший статус, за глаза почти все они считали Свиллейна дерзким выскочкой, сующим нос не в свое дело, хотя высказать это ему в лицо никто и не решался.
Тем не менее, по прошествии некоторого времени, их отношение к мальчишке претерпело радикальные перемены. Все расчеты Свиллейна оказывались неизменно точны, его рука, правившая чертежи, действовала уверенно и четко, а сопутствующие пояснения убеждали даже самых закоренелых скептиков.
В итоге его имя заняло свое заслуженное место на памятной табличке при входе в Дворец, где перечислялись мастера, приложившие руку к его проектированию и постройке.
Немногим раньше подобный путь прошел и его старший брат, Фреггейл, только ему тогда приходилось переубеждать не строителей, а офицеров императорской армии. Организация отступления из охотничьего домика после покушения на Отца-Императора стала первым кирпичиком в его карьерной лестнице, и точно так же, как сегодня никому и в голову не приходило спорить со Свиллейном в вопросах, касающихся точных наук, все военачальники безоговорочно признавали полководческий гений Фреггейла.