Пальцы китайским веером
Шрифт:
– Не, тогда бы золотуха раньше проявилась, – усмехнулась Ленка, – еще в детстве, когда ты мне мозг высасывала, зудела: «Учись хорошо, не прогуливай школу».
– Лучше вернемся ко второй интересной детали, – велела я.
– Ладно, к следователю, который занимался делом Псовой, пришла некая Татьяна Волошина, спортивный врач, работающая в бассейне «Лира». Она назвалась лучшей подругой Натальи и обвинила Николая Петровича в смерти жены.
– Интересно, – оживилась я. – И как поступил дознаватель?
– Побеседовал с заявительницей, приложил ее показания к делу и благополучно закрыл его, – объяснила Ленка. – Ничего ужасного
– И следователь отмахнулся от такого заявления? – возмутилась я.
Брагина кашлянула.
– Дашута! У ребятенка Псовой была болезнь Гюнтера. Она неизлечима. Теоретически могут помочь стволовые клетки из пуповины. Но во-первых, это не доказано, а во-вторых, шансы найти донора равны нулю. Мальчик был обречен. Павлик жил в темноте, мучился, если на него попадал луч света. Слушай, по-моему, если отец решился прекратить страдания малыша, то ему следует медаль выдать! Но это только мое личное мнение. А вот заключение врачей, которые лечили ребенка: «Скончался вследствие врожденного заболевания». И кстати, доктора отметили, что за мальчиком великолепно ухаживали.
– Адрес и телефон Волошиной можешь сказать? – перебила я.
– Так и знала, что затребуешь его, – довольно произнесла Лена, – я умна не по годам. Записывай.
Я быстро вбила номер в телефон и увидела, как дверь подъезда распахнулась и выпустила на улицу Элю.
Глава 26
– Привет, как дела? – обрадовалась я. – Уедешь на теплое море или в Москве останешься, будешь дома у телика валяться?
Девушка удивилась:
– С чего мне отдыхать?
– На ресепшн в клинике некая Инна сказала, что ты взяла отпуск, – пояснила я.
Эля нахмурилась.
– Теперь это так называется? Борис Павлович меня выгнал!
– Почему? – растерялась я. – Что ты плохого сделала?
Эля уперла руки в боки.
– Борька козел! Сейчас он главврач и хозяин всего, а пришел в больницу санитаром. Его Олег Михайлович, муж Майечки, из жалости взял, пригрел убогого. Николаев попросил Ирину Леонидовну, мою бабушку, которая тогда в клинике старшей медсестрой была, за дурачком присматривать. Дескать, жаль сироту, один-одинешенек на белом свете, учится у Олега Михайловича в аспирантуре, денег у идиота нет.
Эля тяжело вздохнула.
– Одним словом, Борис пришлый, а я из семьи, которая в медучреждении сто лет работала, мама ведь тоже тут служила. Бабуле за безупречную работу квартиру дали. Олег Михайлович был замечательный, он для сотрудников вот этот дом, возле которого мы сейчас стоим, построил. И я после училища в клинику направилась. Так Борька заявил: «Мест нет, штат укомплектован». Во как! Забыл кабан толсторожий, как мои мама и бабушка его уму-разуму учили, как прикрывали, когда он косячил! Спасибо, Владлен Дмитриевич, завводолечебницей, за меня вступился, пошел в кабинет к мерзавцу и вломил ему, прямо так и сказал: «Эля из семьи тех, кто делал историю нашей больницы».
Я терпеливо ждала, пока Эля подберется к сути проблемы, а та обиженно гудела:
– Не первый год я людям уколы делаю и прекрасно в человеческой натуре разбираюсь. Очень милая девочка, на лисичку
– Ничего не понимаю! – остановила я Элю. – Хочешь кофе?
– Если за твой счет, то не откажусь, – согласилась моя «лучшая подруга». – Мне теперь придется каждый рублик считать, ведь неизвестно, когда и на какую работу возьмут.
– Где тут можно уютно устроиться? – спросила я. – Чтобы ехать недалеко.
– Пешком дойдем, – деловито ответила медсестра, – пять шагов до проспекта, а там кафешка есть.
Когда мы сели за круглый столик, я заказала капучино, булочки и попросила Элю:
– Расскажи, что произошло, только внятно. Вдруг я смогу тебе помочь.
Медсестра подперла щеку кулаком.
– Хорошо, начну от печки. К нам в клинику привезли Ивана Лаврова. Тихий, воспитанный паренек, мне он показался испуганным. Отец Вани – близкий друг Бориса Павловича, поэтому к мальчишке проявили самое пристальное внимание. А вот и ватрушки! Пахнут здоровски!
Эля схватила одну и принялась азартно ее жевать. Я терпеливо ждала, когда она снова обретет способность говорить. Медсестра слопала две с творогом, потянулась за слоеным «язычком», потом вздохнула, отдернула руку и продолжила рассказ.
…Как и всем только что поступившим, Ивану назначили полное обследование, включавшее разные анализы. Парень выглядел плохо, его тошнило, он жаловался на головокружение, слабость, головную боль, рези в желудке, бессонницу. Бориса Павловича, который сам взялся курировать сына приятеля, симптомы не обеспокоили. Расшатанные нервы способны и не на такое. Сколько раз в клинику привозили людей с идеальной кардиограммой, а те рассказывали докторам о проблемах с сердцем. Через пару месяцев такие «инфарктники» убегали домой вприпрыжку. Не зря медики шутят, что все болезни от нервов и лишь одна от удовольствия.
Ваню поселили в ВИП-палату. Никаких ограничений в еде не наложили, показали ему, где находится библиотека, спортзал, познакомили с парком, велели соблюдать режим. Через две недели где-то около восьми утра Борис Павлович помчался в палату Лаврова с изменившимся лицом. Эля в тот день дежурила, сидела на посту и видела, как главврач несся по коридору. Медсестра сразу поняла: большой босс получил из лаборатории дополнительные анализы Вани, и результат его встревожил. Помнится, она еще подумала про наркотики. Пациентов всегда проверяют на наличие стимуляторов и разных отравляющих веществ, а к подросткам в этом плане относятся более придирчиво, чем к взрослым. Сколько раз доктора вызывали родителей и, продемонстрировав им бумажки с итогами исследований, говорили: «Ваш ребенок наркоман, его нужно передать в руки узкопрофильных специалистов. Увы, мы в данной ситуации не поможем».
Элю всегда удивляло, как это ни отец, ни мать не замечали, что дитятко балуется волшебным порошком или глотает пилюли. Ну почему они решали, что у их «крошки» невроз, и пристраивали его в клинику Бориса Павловича? Вот и Николай Лавров, хоть сам врач, похоже, тоже упустил сына.
Где-то через два часа в коридоре лечебницы появился отец Ивана, и Эля укрепилась в своих подозрениях. Ей стало жаль паренька – избавляться от наркозависимости непростое и очень неприятное дело. Сейчас Ивана переправят в центр Кутепова, Борис всегда предлагает отвозить проблемных пациентов туда.