Пальцы китайским веером

Донцова Дарья

– Присаживайтесь, пожалуйста, – предложила она. – Вы такая худенькая… Я представляла себе начальника отдела полиции другим.

– Мужеподобной огромной теткой в бронежилете и с пистолетом в зубах? – улыбнулась я. – В нашей структуре служит много женщин, и они, как правило, элегантно выглядят.

Татьяна покраснела и решила сменить тему.

– Вот уж не предполагала, что при аресте следователя производится проверка всей его работы.

Я молча села на жесткий стул. Понятия не имею, существует ли подобная практика в России, а вот в американских криминальных сериалах частенько упоминают о комиссиях, которые вынуждены после ареста грязных копов изучать их дела. Хорошо, что Волошина врач, а не юрист, она сразу поверила

в мою беззастенчивую ложь. И она конечно же не попросит «полковника» предъявить документы, подтверждающие ее полномочия. Наши люди на редкость беспечны, почему-то никогда ни у кого не проверяют служебные удостоверения. А ведь сегодня на рынке можно купить какие угодно «корочки», хоть книжечку, в которой будет указана должность «Президент земного шара».

Волошина положила руку на стол и выжидательно взглянула на меня, и я решила без длительной подготовки хватать кота за шкирку.

– Почему вы обвинили Николая Лаврова в убийстве Натальи Псовой? У вас имелись доказательства его преступного умысла?

Татьяна опустила голову:

– Да нет, просто погорячилась. Мы с Натой дружили с детства, ходили в один класс. Я после смерти мамы у Псовых дневала и ночевала. Ее родители, Игорь Евгеньевич и Сонечка – все только так ее мать звали – мне очень помогли. Псов занимал высокий пост, имел огромные связи, причем не только в мире медицины. Именно он устроил меня на учебу в институт, и я оказалась в одной группе с Наташкой. Мы так радовались, что будем вместе, планировали потом и работать бок о бок. Помню наш самый первый учебный день – все сидят в аудитории в белых халатах… Сейчас смешно говорить, но тогда я ощутила себя прямо профессором. Еще ничего не знала, ухо от ноги не отличала, но ведь на мне была форменная одежда врача!

Волошина закинула ногу на ногу и предалась воспоминаниям, я ей не мешала. Чем дольше человек говорит, тем больше шансов, что он разболтает то, о чем следовало бы промолчать…

В первый же день занятий Наташа Псова встретила Николая Лаврова и влюбилась. Ната была симпатичной, веселой, легкой на подъем девушкой, заводилой институтских вечеринок, примой команды КВН курса. Она одевалась лучше других, была не стеснена в средствах, могла всю группу повести в кафе и оплатить счет. Дом родителей всегда был открыт для ее сокурсников. И мать, и отец Наташи радушно принимали друзей дочери, а Новый год студенты всегда встречали на их даче. Причем праздник устраивали не в складчину – Наташа созывала ребят к обильно накрытому столу. Вот только с учебой у звезды курса дело не ладилось. Всем было понятно: Псова не очень-то хочет становиться врачом, ее отправили в медвуз родители, и теперь педагоги по разным причинам, в основном из уважения к Игорю Евгеньевичу, натягивают его дочери троечки. Другую девушку, беззастенчиво эксплуатировавшую любовь предков, в институте бы разом подвергли остракизму, но Наташа была такой милой, такой приветливой! И она откровенно говорила:

– Ой, ребята! Сплю и вижу себя в театре. Но папа сказал: «Сначала получи серьезное образование, а потом можешь корчить рожи на сцене». Только диплом выдадут, сразу кинусь на кастинг в мюзикл. Ни секундочки врачом работать не буду.

Никто не сомневался, что Псову примут в труппу. При институте был студенческий самодеятельный коллектив, там поставили оперетту, и Наташа блистала в главной роли. Причем танцевала и пела так, что ректор вуза позвонил Игорю Евгеньевичу, своему другу, и сказал:

– Зачем ребенка мучаешь? Девочке медицина совсем не нужна! У тебя в семье Гурченко растет, жалко, если загубишь талант.

Но отец Псовой стоял на своем, его дочь обязана стать дипломированным врачом.

Ясное дело, за такой девушкой ухаживало много ребят. Но сердце Наты было отдано Николаю.

Когда Наташа объявила родителям о своем желании выйти замуж за Лаврова, всегда и во всем поддерживавшие дочь папа с мамой встали на дыбы

и категорично ответили:

– Нет.

Ната устроила истерику. Потом примчалась к Тане и потребовала:

– Ступай к моим предкам, выясни, какая муха их укусила. А заодно объясни: я непременно стану Лавровой. Не хотят бедного зятя? Отлично! Мне их богатство без надобности, пусть подавятся квартирой, машинами и деньгами.

Волошина отправилась к Игорю Евгеньевичу с Сонечкой. Отец Наты высказал подруге дочки все, что думал о Николае:

– Он сделал предложение нашей девочке не сразу. До этого морочил ей голову, я слышал, как Наташенька в ванной плакала. Видел Колю не раз в нашем доме на вечеринках и обратил внимание, что особенно он мою дочь не выделял. А теперь, когда понял, что после окончания вуза уезжать из столицы придется, о страстных чувствах запел. Не нравится мне Лавров, не получит он Наташеньку.

Таня изо всех сил старалась переубедить Игоря Евгеньевича и под конец произнесла:

– Ната очень серьезно настроена, она с Николаем не расстанется. Если любите дочь, соглашайтесь на свадьбу. Иначе потеряете ее. Николай уедет работать в провинцию и увезет с собой жену.

Аргумент сработал. Старшие Псовы сменили гнев на милость, закатили шумное торжество, прописали Колю в своих хоромах. Потом Игорь Евгеньевич подарил молодой паре квартиру. Тесть смирился с зятем и даже стал испытывать к нему нечто вроде расположения, потому что под влиянием страстно преданного своей профессии Лаврова Наташа забыла мечты об артистической карьере и стала все чаще говорить, как интересно работать педиатром. Николай не давал повода усомниться в своих чувствах к жене, но Псов все равно настоял на подписании совершенно несправедливого по отношению к зятю брачного контракта. К чести Николая надо сказать – он не глядя подмахнул бумаги и сказал:

– Мне нужна только Наташа. Если ее рядом не будет, о деньгах и квартире думать не стану.

Волошина переменила позу и внимательно посмотрела на меня.

– Понимаете, Коля искренне любил Наташу – до тех пор, пока у них не появился больной ребенок. Рождение сына с тяжелой патологией оказалось слишком суровым испытанием для него. Но первое время я считала Николая просто святым. Он самоотверженно пытался спасти Павлика, хотя всем вокруг и самому Лаврову было отлично известно: болезнь Гюнтера не лечится, это приговор. А потом…

Татьяна махнула рукой.

– Что потом? – быстро переспросила я.

Волошина сдвинула брови.

– Сейчас расскажу.

Глава 28

Рождение безнадежно больного внука подкосило Сонечку, она умерла, когда Павлику исполнился год. Очень скоро следом за женой ушел и Игорь Евгеньевич. Он успел пристроить зятя на хорошее место, Николай был прекрасным хирургом и быстро сделал карьеру. Наталье же пришлось посвятить свою жизнь сыну. Она резко прекратила отношения со всеми приятелями, кроме Волошиной, и заперлась дома.

Весь быт семьи был посвящен интересам инвалида. Солнечный свет доставлял мальчику боль, поэтому днем Павлик спал в тщательно зашторенной комнате, а ночью Наташа вывозила сына на улицу. Татьяна бывала у нее довольно часто, но каждый раз после визитов у Волошиной резко портилось настроение, потому что несчастная мать говорила только о своем мальчике: диета Павлика, лекарства, как ребенок сходил в туалет, что он сказал… Ни на какие другие темы беседовать не хотела.

В Интернете на каком-то медицинском сайте Ната вычитала, что дети-инвалиды боятся потерять маму, болезненно реагируют, если она меняет прическу, макияж или стиль одежды, и стала ходить по дому в одном и том же заношенном халате, не посещала парикмахерскую, не пользовалась косметикой, готовила лишь то, что позволено Павлику. Переехала спать в детскую, чтобы оперативно реагировать на каждый звук, доносящийся из кроватки сына. О супруге она напрочь забыла.