Палеонтолог
Шрифт:
— Супер! — воскликнул Лютер. — Я сбегаю в свою комнату и возьму рисунок. Оставайся здесь, хорошо, Бен?
— Хорошо, — улыбнулся я.
Лютер вылетел из кухни, а Оливия сказала:
— Прости. Ты ему очень нравишься.
— Мне Лютер тоже нравится, — ответил я. — Он отличный парень.
— Да, — подтвердила Оливия. Она прочистила горло. — Значит, ты вернулся в город, чтобы поработать над своей книгой?
Я кивнул.
— Да. У меня снова «писательский блок», и поскольку в прошлый раз, когда гостил здесь,
Слишком много информации, тем более что обычно я не делился ни с кем, кроме Гриффина, но мне хотелось выговориться Оливии. Неожиданно возникшее страстное желание, чтобы она знала обо мне все. Ну, почти все. Моя детская травма совершенно точно не заслуживала обсуждения. В этом я был чертовски уверен.
— Серьезно? Как написание книги может повлиять на твою способность преподавать? — возмущенно спросила Оливия.
— Меня взяли на работу из-за моего открытия и обещания написать об этом книгу, — признался я.
— Они это разъяснили, когда нанимали тебя? — строго спросила она.
— Нет, не совсем, — расстроенно ответил я. — Но не стоит удивляться. Моя карьера палеонтолога только начинается, поэтому стоило догадаться, что в их решении взять меня на работу есть нечто большее, чем просто мои способности к преподаванию.
— И все же, если тебя не предупредили, что обязательно нужно написать книгу, чтобы сохранить работу, и уволят из-за этого, можно подать в суд и выиграть, — заметила она.
Я удивленно уставился на Оливию, а она только пожала плечами.
— Мой отец — юрист, так что я немного разбираюсь в этой «кухне».
Я улыбнулся.
— Очень ценю твою поддержку. Как бы то ни было, я понимаю, что у меня нет брони, но надеюсь, у тебя найдется свободная комната. Предпочтительно та же, что и в прошлый раз?
— Конечно, без проблем, — ответила Оливия. — Ты знаешь, как долго пробудешь здесь?
— Я не вполне уверен, но точно до следующих выходных, а может, и дольше, в зависимости от того, как пойдет работа над текстом. Я могу забронировать номер в другом месте, если тебе нужна эта комната.
— Нет, все в порядке, — заявила Оливия. — Сейчас небольшое затишье, так что я могу подстроиться под твое расписание.
— Хорошо, спасибо, — поблагодарил я, услышав шаги Лютера в столовой.
Он вернулся на кухню, размахивая большим листом бумаги и болтая без умолку. С легкой ухмылкой я присоединился к нему у острова.
— Перестань на меня так смотреть, — попросил я брата.
— Как? — Гриффин невинно уставился на меня, прежде чем сделать еще один глоток пива.
— У тебя очень раздражающее выражение лица, вроде «я же тебе говорил», — пробурчал я. — Я вернулся сюда потому, что, по какой-то гребаной причине, могу писать, только находясь в этом дурацком городе, а мне отчаянно нужно закончить свою книгу.
— А как же я, засранец? — Гриффин вытянул ноги и прихлопнул комара.
Я рассмеялся.
— Вернее, я вернулся в город, чтобы навестить тебя, младший братец.
Гриффин ухмыльнулся.
— Честно говоря, мне все равно, почему ты здесь, главное, ты приехал.
Задняя дверь открылась, выпустив яркий квадрат света на задний двор. Брайс высунула голову.
— Милый, мы со Стэнли идем спать. Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, — ответил Гриффин. — Скоро приду.
— Спокойной ночи, Бен, — тепло проговорила Брайс.
— Спокойной ночи.
Я подождал, пока закроется дверь, и спросил:
— Когда ты сделаешь ей предложение?
Гриффин дернулся от неожиданности, и под его весом кресло жалобно скрипнуло.
— О чем ты?
— Я твой брат, — ухмыльнулся я. — Ты ни черта не можешь от меня скрыть.
Гриффин проверил заднюю дверь и понизил голос.
— Я купил кольцо в прошлые выходные.
Поскольку я ничего не сказал, он добавил:
— Не вздумай нести всякую чушь о том, что еще слишком рано. Брайс моя единственная. Я знаю это совершенно точно.
— Я ничего не говорил, — проворчал я.
— Нет, но и ты не можешь ничего от меня утаить, — парировал Гриффин.
— Я рад за тебя. Правда, — мягко проговорил я.
Гриффин расслабился в своем кресле.
— Спасибо, Бен. Хотя я немного волнуюсь.
— По поводу? — Я допил оставшееся пиво.
— Что Брайс может сказать «нет». Вот почему я еще не спросил ее.
— Ты что, черт возьми, шутишь? Брайс влюблена в тебя по уши. Нужно быть слепым, чтобы не видеть этого.
— Да, — улыбнулся Гриффин.
Счастье на лице Гриффина все еще оставалось для меня непостижимым. Может быть, потому, что я никогда не видел этого выражения раньше. Даже после того, как мы вырвались из-под власти родителей, никто из нас никогда не находил повода для радости. Мое горло сжалось, и я едва не разревелся в свое гребаное пиво, как в грустной песне в стиле кантри.
— Ты в порядке? — спросил Гриффин.
— Да, — хрипло ответил я. — Просто чертовски рад за тебя, старик. Правда.
Мы посидели в тишине еще несколько минут, прежде чем я встал.
— Мне пора. Хочу написать еще что-нибудь перед сном.
— Ты реально можешь писать здесь? — Гриффин встал и взял мою пустую бутылку из-под пива.
— Да. Хреново, но что поделаешь? Я вернулся в свою комнату у Оливии, сел и начал писать. Я писал несколько часов, прежде чем прийти сюда. А ведь до сегодняшнего дня я неделями не мог написать ни единого чертова слова.