Палитра и шпага
Шрифт:
Себастиан снова достал бумагу, карандаш и начал рисовать. Пусть его отношение к девушке изменилось и он больше не видел в ней ангела, но она по прежнему оставалась невероятной красавицей. Лусинда пела грустную песню:
Соловей поёт о розе,
Трель разлилась без конца,
Гроб из дворика выносят
Слёзы на глазах отца.
Был сынок хорош на диво,
Был лицом как ангел мил
И с Луизою красиво
О любви заговорил.
Но маркизу та Луиза
Приглянулась как на зло,
А маркиз свои капризы
Исполнял и затрясло,
Затрясло его от гнева,
Что другой Луизе мил.
Взял кинжал рукою левой
И соперника убил.
Умер юноша прекрасный,
Спор его напрасный труд,
Спорить с знатными опасно,
Гроб на кладбище несут.
Дон Карлос смотрел за работой художника, за тем с каким увлечением он ей предаётся и вымолвил:
– Согласитесь, она вам нравится,- и указал взглядом на Лусинду.
– Нравится,-согласился Себастиан,- но я трезво оцениваю свои шансы.
– И что же говорит вам ваша трезвая оценка?-поинтересовался граф.
– Что у меня вообще нет никаких шансов.
– Но почему же.
Себастиан удивлённо взглянул на графа.
– Женитесь на ней,- предложил дон Карлос,- я дам ей приданное, куплю вам уютный дом в Мадриде, найму служанку, обставлю дом хорошей мебелью. Картины для стен напишите сами. У вас для этого будет превосходная натурщица. Вторая такая красавица появится в Испании лет через восемь, не раньше, когда красота Лусинды слегка увянет. Среди самых ярких красавиц королевского двора ей нет равных. Она бы там выглядела бриллиантом среди булыжников. Картины с её изображением будут хорошо раскупаться. Вы прославитесь и разбогатеете. Я сам куплю две-три картины, в добавок к тому портрету что заказал.
– Она не выйдет за меня.
– Выйдет. Она сделает всё, что я скажу. Она мне полностью покорна.
– Не жаль вам средств на её свадьбу. Судя по вашим планам расходы предстоят не малые.
– Удовлетворение прихотей-вот истинный смысл моей жизни. А средств Господь дал предостаточно. У меня есть золотой и серебряный рудники в Новом Свете. Моя казна вряд ли уступает королевской, к тому же мне не нужно тратиться на содержание двора, министров, армии и флота. В такой степени как это делает его величество. У меня есть три галеона, но согласитесь, это же не великая армада. И на войну я выступаю с собственным полком тяжёлой кавалерии и собственной артиллерийской батареей. Так что затраты на вас с Лусиндой меня не обременят.
– И вы оставите нас в покое?
– Разумеется нет. Я буду для вас, как говорят французы, друг семьи. Un ami une famille. Буду навещать её, всегда с подарками. Вам не придётся тратиться на драгоценности для жены. Я сделаю это за вас. Но она по прежнему будет одаривать меня своим теплом и лаской. Впрочем, вам достанется гораздо больше её времени и внимания, ведь я не смогу быть у вас постоянно. У меня уже есть жена и есть дворец. Так что не упускайте свой шанс.
– Шанс стать рогоносцем?
– Шанс стать мужем первой красавицы в Испании и шанс стать другом самого богатого и знатного гранда в Испании. Глупо отказываться от такого выгодного предложения.
– Вы бы согласились?
– На вашем месте даже не задумывался. Но я не вы. Я в родстве с самыми влиятельными королевскими домами Европы. Все мои предки были аристократы. У меня в роду и римские патриции, и Меровинги, и этрусски, и даже князья из далёкой Тартарии. Даже римские боги: Юпитер с Венерой, прости Господи,-дон Карлос перекрестился,- Вы же простолюдин. Кто ваш отец?
– Торговец кожей.
– Вот видите. И вы ещё раздумываете. Да я же добрый волшебник для вас. Никто не сделает большего.
– Вы правы. Никто.
– Будем считать, что вы согласны,-заявил граф, - от счастья и удачи не отказываются.
– Один всё же отказался. Иисус.
– И его распяли. Сравниваете меня Сатаной, а себя с сыном божьим? Ваше высокомерие поражает. Я разговариваю с вами, с безродным плебеем, как с равным себе синьором, вы же задираете свой нос как святая инквизиция перед грешником. Так ли вы святы и безгрешны синьор Санчес? Где ваш нимб?
– Извините. Сболтнул не подумав. Вы совершенно правы, ваше сиятельство.
– Так вы согласны?
– Всё очень неожиданно. Мне надо немного подумать.
– Внезапно обрушившееся счастье сильно ударило вас по голове и вы утратили способность мыслить? Временное сумасшествие? Будем считать, что временное и вы уже излечились. Я жду ответа. От моих предложений не отказываются.
– Тогда я согласен. Вы не оставляете мне выбора.
– Выбор у вас есть, правда небольшой. Большое, по вашим меркам, богатство или большая бедность. Моя дружба и покровительство либо моё презрение и невнимание.
– Я вас понял. Я согласен.
– Иного я и не ожидал,-улыбнулся дон Карлос,- любой, у кого есть хоть капля разума, согласится. Отметим наше соглашение сегодня за ужином. Закажем ужин на троих. Ведь мы почти семья. Нам надо привыкать быть вместе.
"Соглашение. Почти как с дьяволом,-подумал Себастиан,-от его предложений не отказываются. А я вчера отказался. А сегодня согласился. Значит, в итоге всё же не отказался. Получается, что ты. любезный граф и натравил на меня своих верных идальго. И не сегодня ты с ними познакомился, а по крайней мере вчера. А сегодня ты показал им моё умение и теперь они знают мои сильные и слабые стороны. И вообще, не из твоего ли полка кавалеристы? И золото твоё они у меня отобрали вместе с моим серебром. Выходит, что взял ты у меня больше, чем дал. Но до свадьбы с Лусиндой твои идальго меня не тронут, иначе не выйдет по твоему, а ты этого не потерпишь. А я их трону и очень больно трону. После меня их только гробовщик трогать будет." Художник посмотрел на сидящих за одним из столов идальго. У тех были покрасневшие от вина лица и пьяные глаза. Челюсть дона Руфио пришла в полный порядок. Он рвал зубами мясо с костей и пережёвывал хрящи. Хороший у дона Карлоса лекарь, возможно лучший в Испании. У него же похоже всё лучшее.
Глава четвёртая
Себастиан подошёл к столу с идальго. Сытые и пьяные они довольно ухмылялись.
– Синьоры,-предложил художник,- я сегодня ночью хочу прогуляться за городом. Не составит ли мне кто-нибудь из вас компанию: подышим свежим воздухом, поговорим о жадных банкирах.
– Что вы синьор Санчес, за кого вы нас принимаете? Только воры и разбойники бродят за городом по ночам, а законопослушные горожане спят сном праведников и смотрят целомудренные сны. А мы как благородные дворяне просто обязаны подавать личный пример христианского поведения,- ответил дон Хенаро.