Память Древних
Шрифт:
— Лейфендель, — растерянно пробормотала Данан, огибая взглядом границы, нарисованные на пергаменте. — Ничего особе… О, — только и выдохнула чародейка. Остальные тоже обратили внимание, и Дей взял на себя труд озвучить.
— Вот эта часть Даэрдина, — ткнул он в западную область родины, — раньше была землей озерников.
Данан вскинула глаза на Диармайда в немом изумлении: быть не может! Тот с гордостью кивнул:
— Да, это территория, где сегодня расположена южная Цитадель Тайн. Рубеж владений кланов Таламрин и Диенар с большим радиусом вокруг.
Данан насупилась, поочередно
— Это соглашение о ежегодной продаже тридцати мер амнирита было составлено в триста семнадцатом году.
— Еще до второго архонта, — вставил Дей.
— А вот это, — покопавшись в бумагах, Эдорта быстро нашла следующий лист, — в четыреста двадцать шестом, — и приложила необходимую карту.
Данан и Хольфстенн с глубоким вниманием отследили контуры.
— Даэрдин в теперешнем виде, — протянул Стенн. — Выходит, изменения произошли сразу после второй Пагубы?
— Или, вернее, из-за второй Пагубы, — внушительно припечатал Дей и посмотрел на Данан. Так, как смотрят в ожидании похвалы. Но чародейка даже не подняла голову от бумаг.
— Почему так? — растягивая, спросила она. И тут же вскинула глаза на Дея и Дору, пронзенная ответом, который вспомнила сама. — Она ведь разразилась в Лейфенделе!
— Именно. И вы же помните, я надеюсь, тот фрагмент, который мы обсуждали прежде.
— Мы-то помним, хотя бы частично, — сказал Борво. — А вот Йорсон с парнями наверняка не помнят и не знают.
Дора кивнула и отчеканила, как молитву, несколько строк:
Не было бедствий, страшнее Второго.
Ибо, утратив Владычицу мира,
Мир горевал об погибшей свободе.
Запах тлетворный наполнил озера.
Рано раздались победные кличи,
Первый лишь первым из тьмы оказался.
Не было больше великого знанья,
И Лейфендель исказился в расколе.
— Мы также спросили у хранителя, — продолжала Дора, — когда впервые в хрониках упоминаются трогги. И ответ — в документах, датируемых триста шестьдесят девятым годом. Год пробуждения второго архонта.
— Ты хочешь сказать… — начал Йорсон.
— Все сходится, — настоял Диармайд. — Трогги — это бывшие озерные эльфы, которым не повезло попасть под заклятие архонта. Думаю, эльфы, будучи бессмертными, не поддались действию какого-то смертоносного заклятия полностью, и оно сработало как-то неверно.
Возможно, они должны были превратиться в исчадий Пустоты, но превратились в жабоподобных монстров. Тлетворный запах, наполнивший озера — торфяной. Озера под действием чар архонта и скверны троггов стали болотами. Раскол — так это и есть раскол озерных эльфов на два враждующих народа. Поэтому, — подчеркнул Диармайд, — эльфы все время пытались их вытеснить — трогги стали позорным пятном в истории Лейфенделя, их скверна отравляла озера и распространялась все дальше с каждым веком. Это можно проследить по картам торговых маршрутов в Лейфендель и в Талнах. А трогги совершенно справедливо говорили, что Лейфендель — и их земля тоже.
— Погоди! — вскликнул Борво. — Мой отец рассказывал мне об этом… Это было при короле Двирте — вторжение троггов.
Ему ответила Данан:
— Да. Мой брат Ллейд прошел в том вторжении боевое крещение. Трогги напали на земли домов Таламрин и Диенар.
— На земле последнего и стоит сегодня Цитадель Тайн, — заключая, напомнил Дей.
Хольфстенн потер подбородок тыльной стороной ладони.
— Пришли за своим, значит… Пришли в Даэрдин, когда не смогли вернуть себе земли собратьев.
— А я все удивлялась, почему у нас две Цитадели Тайн, а у эльфов — не одной. Ведь почти вся магия идет от них, — пробормотала Данан.
— Если бы мы могли понять, каким образом территория с Цитаделью перешла во владения Даэрдина, — протянул Борво.
— Завоеванием, полагаю, — произнес Фирин с долей издевки.
Дора покачала головой:
— Судя по документам, товарооборот с Лейфенделем в период между второй и третьей пагубой практически не менялся. Если бы озерники в это время с кем-то воевали, поставки амнирита и зачарованного оружия наверняка бы возросли или, напротив, сократились. В зависимости от ситуации.
— Что это может значить? — спросил один из руамардских смотрителей.
— Что озерные эльфы отдали часть владений людям сознательно, — сухо подытожил Жал. Йорсон подхватил:
— Видимо, эта участь была для них менее чудовищной, чем отдать Цитадель Тайн троггам.
— Они ведь не отдали другие земли Даэрдину. Только те, которые прилегали к Цитадели, — сказал Фирин и покачал головой. — Нет, тут дело не в земле. Дело в знаниях и реликвиях.
Дей кивнул:
— Мы рассудили также, поэтому уже отправил Тайерару письмо с просьбой попросить содействия у лорда-магистра и командира стражей Вечного. Нужно подробно узнать обо всех артефактах, которые хранятся в башне. Я думаю, там все-таки может находиться то, что нужно архонту.
— Ему же вроде нужна была Данан с её клинком? — ткнул Йорсон пальцем в чародейку.
— А он жадный, — поведал Стенн и икнул от обеденной порции эля.
— Вам не кажется, что вы гонитесь за призраком? — серьезно спросил командор руамардских смотрителей. — Вторая и первая Пагубы, торговые соглашения, башни магов… Какое это сейчас имеет значение для борьбы с тем архонтом, какой у нас есть?
— Огромное, — не растерялась Дора. — Это, — она выдвинула вперед целый ворох пергаментов, — записи о событиях первых веков новой эпохи. Прочтите их, леди Данан, — обратилась Эдорта по старой привычке.
Данан быстро просмотрела листы — ого, сколько написано!
— Целиком? — с опасением спросила чародейка.
— Мы выделили важные места. Только их, — важно сказал Диармайд.
— Кгхм, — прокашлялась Данан. — Ладно, только выделенное. Мы же тут не на лекции по истории в Цитадели Тайн, да?
Дей хохотнул, а Данан взялась:
— «Засим повелеваю советнику Анлафу безвозмездно поставить Валь’Таэлю, владыке Лейфенделя, триста мер серебра для возведения храма в честь Девы Света и в благодарность от народа Руамарда за деяния Владычицы Аладрис. Подписано королем Улгаром в третий месяц, год двести двадцать первый, — закончил Данан и отложила верхний лист из пачки в сторону. Уставилась в следующий: