Память (Книга 2)
Шрифт:
Любознательный Читатель. Трижды, если считать словообразовательные варианты. Это общеизвестно.
– Да, и в очень интересной последовательности, сложном, умном, я бы даже сказал, изысканном словесном антураже, в глубочайших стилистических и смысловых оттенках! Впервые это слово встречается ближе к середине поэмы, там, где говорится об окончательном, к исходу третьего дня, поражении северских князей в битве на реке Каяле.
– Слова киевских бояр, обращенные к Святославу?
– Для меня это очень спорный вопрос. Протограф "Слова" не имел знаков препинания и разбивки на абзацы. Первые две фразы действительно вложены автором в уста бояр: "Уже, князь, горе ум полонило; это ведь два сокола слетели с отчего престола золотого добыть города Тмутороканя либо испить шлемом из Дона. Уже соколам крыльица подсекли саблями поганых, а самих опутали в путины железные".
– В подлиннике зримее...
– Да. Правда, в первопечатном издании после слов "стола злата" стоит запятая, позже снятая. Но, однако, эти же новые издания, в отличие от первого, почему-то приписывают боярам и последующий большой текст, заключая его в кавычки вместе с предыдущими двумя фразами. Издатели "Слова" в "Библиотеке поэта" в неуверенности отбивают его абзацем, но тоже считают прямой боярской речью, хотя зачем великому князю киевскому Святославу, узнавшему первое краткое известие о сути дела, столь долго слушать, как "два солнца померкли, оба багряные столба погасли, и с ними два молодых месяца, Олег и Святослав, тьмою заволоклись и в море погрузились..."? После этого поэтического переосмысления события следует подробнейшая детализация, где изобразительное переплетено с конкретными реалиями, историческими ретроспекциями и перспективами, несомненно, тоже глубоко символическими: "На реке на Каяле тьма свет покрыла, по Русской земле простерлись половцы, точно выводок гепардов. Уже пал позор на славу; уже ударило насилие на свободу; уже бросился див на землю. И вот готские красные девы запели па берегу синего моря: звоня русским золотом, воспевают время Боза, лелеют месть за Шарукана".
Явно, что все это авторский, а не боярский комментарий к событию, что подтверждается зачином: "Темно бо бе в 3 день",- подробность битвы, ненужная и, скорее всего, пока неизвестная киевским боярам, но без которой не смог обойтись в этом довольно неподходящем для такого уточнения месте автор, участник битвы. Не оставляет никакого сомнения трагическая заключительная фраза отрывка, полная событийной конкретности и рвущегося из сердца чувства, которая была бы совершенно противоестественна для киевского боярского хора: "А мы ужо, дружина, жадни веселия!"
– Убедительно, однако куда делись из этого отрывка "хинови"?
– В половодье авторских чувств она занимает стрежень. Эта необыкновенно грузоподъемная фраза, символически и пророчески выражающая, быть может, главное историческое последствие поражения князя Игоря на Каяле, не требует для русского слуха особого перевода:
"...великое буйство подасть Хинови"...
Во второй раз это слово употребляется в том месте, где автор обращается к западным русским князьям-буй Роману волынскому, позже волынско-галицкому и какому-то Мстиславу - не то пересопицкому, не то городенскому, под харалужными мечами которых в романтически-ретроспективном призыве автора "главы своя подклониша" Литва, Ятвязи, Деремела, и половцы копья свои повергли, однако на первое место в этом перечислении он поставил обобщенные "многи страны Хинова". И, наконец, Ярославна в своем плаче-заклинании вопрошает ветер-ветрило, зачем он мчит на своих легких крыльях хиновские стрелки на воинов ее лады, князя Игоря... Автор, не присутствовавший, конечно, при воображаемом плаче на путивльском забрале, должен бы очень хорошо знать княгиню Евфросинью, чтобы написать ее словами своего рода духовный автопортрет, и, конечно, был уверен, что ей знакомо это понятие "хинова", ранее употреблявшееся только в авторской речи, уверен в том, что она может назвать половецкие стрелы обобщенно и многооттеночно "хиновскими". В "Слове" нет ни одного случайного слова!.. И еще интересное место вспомним - первую победу князя Игоря над половцами, когда его воины забрали их узорочье, аксамиты и паволоки. Узорочье - это наборные украшения из камней, бисера и жемчуга, которые носили на различных деталях одежды. Самым дорогим жемчугом на Руси считался гурмыжский, добытый в Гурмыжском, то есть Персидском, море, бисер тоже шел из арабских стран. Аксамит плотная, ворсистая, очень дорогая восточная ткань с разводами и узорами, идущая на княжеские и церковные одежды. В 1174 году князю Ростиславу Мстиславичу византийский царь прислал "дары многи, оксамиты и паволоки и вся узорочья разноличныя". А после убийства Андрея Боголюбского верный слуга его Кузьма-киевлянин говорит ключнику Аньбалу: "Помнишь ли, жидовине, в которых портех пришел бяше? Ты ныне в аксамите стоишн, а князь наг лежит"...
– А что такое паволоки?
– Китайский шелк. Ни русские, ни половцы его, понятно, не вырабатывали. На Русь его издревле завозили из Византии, через которую еще во времена Древнего Рима проходил "Великий шелковый путь", и первые договоры с греками запрещали русским купцам закупать паволок более чем на пятьдесят золотников. Шелка-паволоки в зависимости от цветов и сортов назывались на Руси парчой, порфиром, пурпуром, багрой или червленицей, а также камкой. Паволоки у князей и богатых людей шли на белье, одежды, одеяла, подушки. Проповедник XII века, обличая барство какого-то богатея, говорил, что тот ходит "в поволоце" и "одр настьлан перин поволочитых"; не удержусь, чтоб не привести последующих саркастических слов средневекового публициста о том, как вельможа боролся с бессонницей: "възлежащю же ему и не могущю уснути, друзи ему нозе гладят, инии по ледьям тешат его, ини по плечима чишут"...
– Очень смешно, однако мы слишком удалились от чжурчжэней.
– Сейчас приблизимся... Кто такие "Хинове"? Несомненно, в средневековой Руси слышали о каком-то далеком восточном народе "хин", "чин", "син". Русь XII века была тесно связана с Византией религией, просвещением и торговлей, искусствами и дипломатией, родственными узами князей и их личными судьбами. Дед князя Игоря знаменитый Олег Святославич целых три года провел на Родосе. Вскоре после этого все полоцкие князья оказались в долгой византийской ссылке. Теснее других, повторяю, связь с Византией была у Северской земли, которой принадлежала посредническая Тьмутаракань. "Хины" упоминаются в Космографии Козьмы Индикоплова, позже у Афанасия Никитина под именем "чин" и "чини". Спустя всего сорок лет после смерти Игоря русские князья начали ездить в Монголию, подолгу и не совсем по своей воле задерживаться там. Писал о Китае итальянец Плано Карпини и - попозже персидский историк Рашид-ад-Дин, называвший Северный Китай "Хитаем", а южный - "Чина".
На многих языках Китай назывался словами "шин", "хин", "чин", а на русском специалист по Китаю именуется сегодня "синологом"... Автор "Слова" мог не ведать всех евразийских исторических подробностей, но, будучи очень знающим и начитанным человеком и чрезвычайно информированным политиком, наверняка слышал из византийских или арабских источников о самых дальних восточных народах, называя их обобщенно "Хинове", хотя вполне можно допустить, что и кипчаки-половцы, кочевавшие от предгорий Центральной Азии до Днестра, далеко на запад занесли Великою Степью весть о могучем государстве, уже много десятилетий существующем там, где восходит солнце... И конечно же автор не успел узнать слов "монгол", "мунгал" или "монг", которые при его жизни еще не явились даже в центрально-азиатских степях. Их не знали даже кипчаки-кумане-половцы, наверное уже прослышавшие ко времени битвы на Каяле-реке о "великом буйстве" на востоке от своих степей. Возможно также, что какая-то часть дорогих восточных тканей непосредственно попадала к ним из Китая или государства чжурчжэней - для верблюжьих караванов расстояния никогда не были проблемой. А из истории чжурчжэней мы знаем, что шелку, например, в их стране было предостаточно. Еще в 1126 году побежденные китайцы должны были в числе прочих ценностей поставить чжурчжэням в качестве контрибуции миллион кусков шелка. В 1208 году вместе с золотом, серебром, лошадьми, волами, мулами и книгами значился в новом мирном договоре с южнокитайским государством Сун еще миллион шелковых штук. Да и сами чжурчжэни вырабатывали много излишков этой дорогой ткани разных сортов. В их таможенных книгах сохранились записи о вывозимых товарах - золоте, женьшене, мехах, соли, кедровом орехе, растительных красителях, а также шелке-тафте, просто шелке и шелке-камке, то есть крашеной, узорчатой, с золотистой либо серебристой струёй, ткани. Добавлю, что государство чжурчжэней называлось "Цзинь", "Цинь", "Гинь" или "Кинь", что близкозвучно "Хин". Если русские на рубеже XII-XIII веков решительно ничего не знали о дальневосточных народах, то тогда непонятно, откуда попали "Хинове" в "Слово о полку Игореве"! Не значатся же в поэме инки или ацтеки, например, о которых наши предки воистину ничего не могли слышать. Академик Д. С. Лихачев писал в одном из комментариев к "Слову о полку Игореве": "Слово это означает какие-то неведомые восточные народы, неясные слухи о которых могли доходить до Византии устно и через "ученую" литературу "космографии"" ("Слово о полку Игореве". Библиотека поэта, малая серия. Л., 1953, с. 256).
Любознательный Читатель. А когда русские впервые узнали о государстве чжурчжэней что-либо достоверное?
– Еще до середины XIII века. Это были молодые люди, в основном ремесленники, обращенные в рабов и угнанные в далекую Монголию. Среди них, бесспорно, были грамотные и любознательные люди, способные понять, что произошло на той земле. А из наших предков, вошедших в историю, первым услышал о судьбе чжурчжэней рязанский князь Олег Игоревич Красный, раненным взятын в плен в 1237 году и пробывший в Монголии долгих четырнадцать лет. За ним - великий воин, дипломат и политик Александр Невский. Правда, в точности неизвестно, сколько времени он был в Монголии, какие районы посещал, с кем, кроме великого хана, общался, но это его далекое путешествие, закончившееся в 1250 году, заняло около трех лет, и, должно быть, в тех краях он провел не менее года, узнав, конечно, о самом важном в то время дальневосточном событии - падении государства Цзинь.
– Ну а русская историческая наука?
– У первых наших историков Татищева и Ломоносова нет ничего о чжурчжэнях, но в конце XVIII века явился миру один необыкновенный человек, о коем следовало бы нам вспомнить... Когда я впервые попал в Ленинград, то сразу же посетил его могилу в Александро-Невской лавре. На простом скромном обелиске значится: "Иакинфъ Бичуринъ", а вертикальной строкой - китайские иероглифы...
12
Неизвестно, проявились ли в детстве какие-нибудь способности у чувашского мальчика по имени Никита, но его, восьмилетнего, отвезли из небольшого села Бичурина в Казанскую семинарию, где он, кроме основных наук, освоил французский, латынь и греческий. Фамилия Бичурин, данная ему по названию родного села, вскоре была утрачена при обстоятельствах, окутанных романтической дымкой.
Есть один более или менее достоверный источник, о коем мы сейчас будем говорить, где эта история выглядит, на наш сегодняшний взгляд, даже вроде бы слишком романтично, хотя и вся последующая жизнь Никиты Бичурина полнилась полулегендарными, подчас таинственными подробностями, не проясненными до сего дня.
Семинарист-выпускник и его двоюродный брат Александр Карсунский будто бы полюбили одну казанскую девушку Татьяну Саблукову, предоставив ей выбор и дав взаимный обет - отвергнутый уйдет в монастырь. Счастливец женился, а Никита Бичурин принял схиму под именем отца Иакинфа. На этом предании настаивала Н. С. Моллер, считавшая себя внучкой отца Иакинфа и оставившая о нем интереснейшие воспоминания, опубликованные в "Русской старине" за 1888 год - ежемесячном историческом журнале.