Память льда

Эриксон Стивен

— О, да ты еще и грамотный! Любопытно. Ты же воин. Какой тебе прок в буквах и цифрах?

— А какой прок вам — ученому человеку — в мече у пояса и кольчуге, надетой под рубаху?

— Увы, просвещение народа имеет и оборотную сторону. Оно уничтожает в людях уважение.

— Я бы назвал это здоровым скептицизмом.

— Точнее — неприязнью к власть имущим… Попробую ответить на твой вопрос. Должно быть, ты заметил, что у нас всего один слуга, да и тот уже немолод. И никакой охраны. А при нашем ремесле очень важно уметь защищаться.

— И кто же вы по профессии?

Козья

тропка вывела их на утоптанную дорожку, вьющуюся между холмами. Бошелен вновь повернулся к Ворчуну и улыбнулся:

— А ты не промах, командир: как говорится, сразу берешь быка за рога. Теперь я понимаю, отчего стражники столь хорошо отзываются о тебе. Среди вашего брата редко встретишь тех, кто умеет пользоваться мозгами. Идем, нам осталось совсем немного.

Завернув за изборожденный холм, Бошелен и Ворчун подошли к кромке большой ямы. Судя по всему, она появилась здесь недавно. По краям ее лежала почерневшая земля вперемешку с каменными обломками. Ворчун прикинул размеры ямы: шагов сорок в ширину и около пяти локтей в глубину. Невдалеке от кромки сидел какой-то человек, подобно Бошелену, облаченный в черную кожаную одежду. Лысый затылок его напоминал лист выбеленного пергамента. Мужчина молча встал и с неожиданным для его грузного тела изяществом повернулся к Ворчуну и Бошелену.

— Познакомься, командир: это Корбал Брош, мой… спутник. А ты, Корбал, познакомься с Ворчуном, чье имя заключает в себе более чем явный намек на его характер.

Если Бошелен вызвал у командира стражников лишь безотчетную тревогу, то при виде его компаньона Ворчун испытал неподдельный страх. Внешне в облике Корбала не было ничего устрашающего: широкое круглое лицо; глаза, глубоко спрятанные среди складок мясистой плоти; толстогубый, чуть искривленный рот. Но, как и в случае с Бошеленом, опасность, исходившая от Броша, ощущалась не разумом, а на уровне интуиции, словно бы обоих окутывала некая тлетворная аура.

— Неудивительно, что у слуги кошка чахнет, — едва слышно пробормотал Ворчун.

Он стал разглядывать яму.

— Командир, ты понимаешь, что видят твои глаза? — спросил подошедший Бошелен.

— Само собой. Я же не дурак. Большую яму в земле.

— Восхитительно, Ворчун. Но это не просто яма. Тут еще совсем недавно была гробница, и в ней лежал скованный цепями яггутский тиран.

— Ну, теперь-то здесь никакой гробницы нет и в помине. Была и сплыла.

— Похоже на то. Ох, сдается мне, что это дело рук посланцев некоей далекой империи. С помощью т’лан имассов им удалось освободить из заточения яггутское чудовище.

— Значит, вы всерьез верите всяким россказням, — заключил Ворчун. — Да случись такое, одному Худу известно, чем бы это обернулось.

— Вот и мы так думаем, командир. Мы ведь чужаки на этом континенте. До недавнего времени мы вообще понятия не имели ни о Малазанской империи, ни о диковинном городе Даруджистан. Но за короткое время пребывания здесь уже успели наслушаться достаточно историй о прошлом. Нам рассказали про демонов, драконов, наемных убийц. И еще про дом Азата, именуемый Финнэстом. Наверное, ты слышал про этот удивительный дом, который, хотя и недоступен для входа,

уже успел обзавестись обитателями. Естественно, нам захотелось самим взглянуть на него, что мы и сделали. Более того, мы узнали про летающую крепость со странным названием Семя Луны. Говорят, она долгое время висела над Даруджистаном.

— Верно. Я и сам ее видел. Она улетела за день до выхода нашего каравана.

Бошелен разочарованно вздохнул:

— Увы, мы опоздали и не смогли стать очевидцами всех этих устрашающих чудес… Да, а еще нам рассказывали, будто владыкой Семени Луны является древний тисте анди.

— Может, и так, — пожал плечами Ворчун. — Сам я не люблю досужих разговоров. Это всего лишь сплетни.

Взгляд его собеседника сделался колючим. Заметив это, Ворчун про себя улыбнулся.

— Ну конечно, это всего лишь сплетни, — повторил за ним Бошелен.

— Так вы только за этим меня сюда и привели? — спросил командир стражников. — Чтобы я полюбовался на… дыру в земле?

Бошелен наморщил лоб:

— Ну, не совсем так. Эта дыра, как ты ее называешь, — всего лишь вход. Мы намерены осмотреть бывшую тюрьму яггута.

— Да благословят вас Опонны, — ответил Ворчун и отвернулся.

— Мне думается, — продолжал Бошелен, — что твой хозяин наверняка повелел бы тебе сопровождать нас.

— Этого он мне приказать не сможет, — возразил Ворчун. — Я нанимался охранять караван, а не лазать по грязным ямам.

— Кажется, не было речи о том, что тебе обязательно нужно лезть в грязь?

Ворчун взглянул на него и криво усмехнулся:

— Как говорят ученые люди, это просто фигура речи. Простите меня, господин Бошелен, если я неудачно выразился.

Командир стражников повернулся и сделал несколько шагов к дороге. Затем остановился:

— Вроде бы вы хотели видеть Семя Луны, господа? Пожалуйста, полюбуйтесь!

Базальтовая крепость черным облаком нависла над южным краем горизонта.

Бошелен и Брош, грохоча сапогами, подбежали к Ворчуну и тоже уставились на парящую в воздухе гору.

— Отсюда трудно определить истинные размеры крепости, — сказал Бошелен. — Сколько до нее?

— Может, лига, а может, и больше. Признаюсь вам честно: по мне, так ближе и не надо. Помнится, в Даруджистане я погулял в ее тени… да и не только я один… Ощущение не из приятных.

— Согласен, командир. А что Семя Луны здесь делает?

— Похоже, летит куда-то на юго-восток.

— А-а-а, вот почему у него один край наклонен.

— Нет, не поэтому. Просто ему досталось от малазанских магов, когда шла битва за Крепь.

— Смелые ребята эти маги, ничего не скажешь.

— Смелость стоила им жизни. Если не всем, то очень многим. Опять-таки это лишь слухи. Говорят, что, хотя чародеям и удалось вдарить по крепости, ее хозяин не пострадал. Может, желаете познакомиться с ним поближе? Тогда не теряйте времени — и вперед. Только учтите: он способен уничтожить вас еще на подходе.

Молчаливый спутник Бошелена наконец-то раскрыл рот и тихим, писклявым голосом спросил:

— Неужели нас учуяли?

Бошелен нахмурился. Продолжая глядеть на Семя Луны, он покачал головой: