Память льда

Эриксон Стивен

Принц долго молчал, но в конце концов покачал головой: — Даже если Имассы решат идти на Паннион, это решение придет слишком поздно для нас.

— Похоже, что так.

— Ясно. Теперь другой вопрос. Что, если собрание произойдет здесь…

Итковиан поколебался и медленно кивнул своим мыслям. — Принц Джеларкан, призывающая Т'лан Имассов приближается к Капустану… в сопровождении армии.

— Армии?

— Армии, идущей на войну с Домином; кроме того, с побочной задачей облегчить нашу осаду.

— Как?

— Сир,

они в пяти неделях отсюда.

— Мы не сможем…

— Несомненная истина, Принц.

— Призывающая командует этой армией?

— Нет. Командование разделено между двоими. Каладан Бруд и Даджек Однорукий.

— Даджек! Верховный Кулак? Малазанин? О боги! Итковиан, как давно вы знаете об этом?

Надежный Щит прокашлялся. — Предварительные контакты были установлены некоторое время назад. Посредством магии. Но с тех пор магические пути стали непроходимы…

— Да, да, это я знаю. Продолжайте, черт бы вас побрал.

— О присутствии среди их компании призывающей стало известно совсем недавно, от Имасса, Гадающего по костям…

— Армия, Итковиан! Расскажите больше об этой армии!

— Даджек и его легионы были прокляты императрицей Лейсин. Теперь они действуют независимо. Полное число — около десяти тысяч. Каладан Бруд имеет под командованием несколько небольших компаний наемников, три клана Баргастов, племя ривийцев и Тисте Анди. Общее число бойцов до тридцати тысяч.

Глаза принца были широко раскрыты. Иковиан видел, как новости разрушают его внутренние преграды, наблюдал, как орда надежд быстро сменяется армией разочарований.

— На первый взгляд, — тихо сказал Надежный Щит, — все мною сказанное кажется весьма важным. Но, как я вижу, вы сами поняли, что особого значения это не имеет. Пять недель, Принц. Оставим им отомстить за нас, ибо это все, что они смогут совершить. И даже тогда их ограниченное число…

— Это заключения Брукхалиана или ваши?

— С сожалением признаюсь, что общие.

— Дураки, — бросил юноша. — Худом клятые дураки.

— Ваше Высочество, мы не устоим пяти недель против Панниона.

— Знаю, черт тебя! Вопрос, зачем вам пытаться?

Итковиан нахмурился: — Сир, таков наш контракт. Защита города…

— Идиот — что мне до вашего дурацкого контракта? Вы уже решили, что мы падем в любом случае! Моя забота — жизни моих людей. Эта армия идет в запада? Я должен. Встреча у реки…

— Мы не сможем пробиться, Принц. Нас раздавят.

— Мы сосредоточим на западе все силы. Внезапная вылазка, которая превратится в исход. Надежный Щит…

— Нас перережут, — бросил Надежный Щит. — Ваше Высочество, мы это обдумывали. Не сработает. Крылья конников септарха нас окружат и остановят. Потом подойдут беклиты и Тенескоури. Мы просто сменим удобную позицию на неудобную. Все это случится за один звон.

Принц Джеларкан взирал на

Итковиана с неприкрытой яростью, даже ненавистью. — Известите Брукхалиана о следующем, — прошипел он. — В будущем Серые Щиты не станут думать за принца. Не их задача — решать, что я могу знать, а что нет. Принца следует извещать обо всех новостях, какими бы малозначимыми вы их не сочли. Вам понятно, Надежный Щит?

— Я в точности передам эти слова, Ваше Высочество.

— Я должен заключить, — продолжил принц, — что Совет Масок знает даже меньше, чем я?

— Это будет точное заключение. Сир, их интересы…

— Избавьте меня от ученых рассуждений, Итковиан. До свидания.

Итковиан смотрел, как принц выходит из двора. Его спина была слишком напряжена, чтобы называться величественной. Но он благороден на свой лад. Мне жаль вас, милый принц, хотя я не стану этого высказывать. Я — воля Смертного Меча. Мои собственные желания не важны. Он прогнал прилив бессильного гнева, таившийся под этими мыслями, и снова бросил взгляд на сидящих на ковре Баргастов.

Их транс прервался. Хетан и Кафал склонились к жаровне, к углям, испускающим витые кольца прозрачного на солнце дымка.

Всего за миг до того, как Итковиан вышел вперед.

Приблизившись, он увидел, что на угли положили какой-то предмет. Красный по краям, плоский и молочно-белый в середине. Свежая лопатка, слишком маленькая, чтобы принадлежать бхедрину, но больше человеческой. Вероятно, кость оленя или антилопы. Баргасты начали гадание, используя объект, принадлежащий тотемному зверю их шаманов.

Они не просто воины. Я должен был догадаться. Пение Кафала в Трелле. Он кудесник, а Хетан его женская половина.

Он подошел почти к краю ковра, встав слева от Кафала. Лопатка начала трескаться. На сломе кости пузырился жир, капая и окружая ее венцом пламени.

Простейшая форма гадания — чтение этих трещин словно карты, например, чтобы найти дикие стада для охоты. В данном случае, как понимал Итковиан, волшебство было более сложным, а трещины — чем-то большим, нежели карта физического мира. Надежный Щит стоял неподвижно, стараясь уловить невнятные переговоры между Хетан и ее братом.

Они говорили на баргастском, о котором Итковиан имел смутное представление. Но что было более странным — так это их манера разговора. Брат и сестра поминутно склоняли головы и словно выслушивали ответы кого-то незримого.

Теперь лопатка превратилась в сеть трещин, кость пошла пятнами синего, бежевого и белого цветов. Скоро она рассыплется, когда окружающие ее создания сдадутся текущей через ритуальный предмет ошеломляющей силе.

Жуткая беседа окончилась. Кафал снова впал в транс, Хетан же осела, поглядела вверх, встретив взгляд Итковиана. — Ах, волк, мне приятно видеть. В мире перемены. Удивительные перемены.