Память льда

Эриксон Стивен

Хныча, с ослепшими от слез глазами, она все же взобралась еще на один холм. Они все ближе. Она слышала хруст высушенного ветром мха и лишайника под их лапами. Слева, справа, сужая круг, постепенно приближаясь.

Майб с криком упала, уткнувшись лицом в каменистый бугор. Закрыла глаза, ожидая последней вспышки боли, когда клыки вгрызутся в плоть.

Волки кружили. Она слушала их. Спираль начала сужаться, сужаться…

Затылок опалило дыхание.

Майб завизжала.

И проснулась.

Над ней в голубоватом небе парил ястреб. Неслись поднятые стадом облака пыли. Слышались голоса в отдалении и, гораздо ближе, прерывистый

звук ее собственного дыхания.

Повозка остановилась. Армия устраивалась на ночь.

Она лежала неподвижно, скорчившись под шкурами и мехами. Рядом бормотали два голоса. Она чувствовала запах кизяка в костре, аромат шалфея и бульона, намек на козлятину. Послышался третий голос, произносящий приветствия — странно неразборчивый, как и первые два голоса. Она не могла узнать говорящих. И не стоит пытаться. Мои стражники. Мои тюремщики.

Фургон скрипнул. Кто-то влез на него. — Сон не должен так утомлять.

— Нет, Корлат, я не спала. Прошу, дай мне уйти…

— Нет. Вот, я сделала рагу.

— У меня нет зубов, чтобы жевать.

— Там полоски мяса, легко можешь проглотить. Бульон.

— Я не голодна.

— Не имеет значения. Тебе помочь сесть?

— Худ тебя забери. Тебя, Корлат, и всех остальных.

— Вот, я помогу тебе.

— Твоя доброжелательность меня убивает. Нет, не убивает. Я просто… — Она замычала, бессильно стараясь оттолкнуть руки Корлат, пока Тисте Анди легко перемещала ее в сидячее положение. — Ты пытаешь меня. Своей милостью. Это что угодно, только не милость. Нет, не смотри мне в лицо, Корлат. — Она поглубже натянула капюшон. — Или я привыкну к жалости в твоих глазах. Где миска? Я поем. Оставь меня.

— Я буду сидеть с тобой Майб, — отвечала Корлат. — Тут же две миски.

Ривийка посмотрела на свои морщинистые, рябые, высохшие руки, на зажатую в них миску, на водянистый бульон с кусочками мяса и винным оттенком. — Видишь? Мясник с козленком. Убийца. Остановился ли он или она, слыша отчаянные крики животного? Посмотрел в его умоляющие глаза? Опустил нож? Я моих снах я — такой козленок. На это меня приговорила ты.

— Убивший козла был ривийцем, — помедлив, ответила Корлат. — Мы знаем этот ритуал. Умиротворение. Призывание милостивых духов, чье касание — неизбежность. И ты и я знаем, как дух сходит на козла, или на любое животное, чье мясо насытит вас, чья шкура вас оденет. Тогда животное не кричит, не умоляет. Я сама видела… и поражалась, ибо это воистину удивительно. Уникально, только у ривийцев — не по намерению, но по эффективности. Словно прибывший дух показывает животному лучшее будущее — нечто за пределами известного живым…

— Ложь, — пробормотала Майб. — Духи обманывают несчастную тварь. Чтобы сделать убийство легче.

Корлат замолчала.

Майб поднесла миску к губам.

— Может быть, — заявила Тисте Анди, — такой обман есть дар… милосердия.

— Такой штуки не существует, — фыркнула Майб. — Слово для утешения убийцы и его рода, ничего больше. Мертвый мертв, как сказали бы Сжигатели мостов. Эти солдаты знают истину. Дети Малазанской Империи лишены иллюзий. Их так просто не заколдуешь.

— Похоже, ты знаешь многих из них.

— Недавно нанесли визит две морячки. Они взяли на себя задание охранять мою дочь. Рассказали мне о ней, и я благодарна им — ведь никто больше не потрудился.

— Я этого не знала…

— Это тебя тревожит? Какие ужасающие тайны были мне раскрыты? Нужно ли все это прекратить?

На

ее плечо опустилась рука. — Надеюсь, ты хоть в лицо мне глянешь, Майб. Нет, я ничего такого не замышляю. И я не знаю никаких страшных тайн, скрываемых от тебя. Я сама хочу отыскать этих женщин — моряков и поблагодарить.

— Оставь их, Корлат. Им не нужны благодарности. Это просто солдаты, две женщины из Империи. От них я узнала, что Крюпп регулярно посещает Лису. Наверное, играет роль доброго дядюшки. Какой странный человек — вызывает любовь, хотя наложил на меня ужасное проклятие.

— Проклятие? Ох, Майб. Я вижу Крюппа и заверяю тебя, что они никого не проклинает. Думаю, он деже не подозревал или воображал, что будет означать для тебя возрождение Порван-Парус.

— Как это верно. Видишь ли, я понимаю все. Он был призван Старшим Богом — который или решил сыграть в игру, или уже был в нее вовлечен. Было создано извращение, как называет ее Каллор, и это действительно извращение. Высохший труп Ночной Стужи, запертая в нем Порван-Парус, привидение, созданное магией Т'лан Имассов. Кошмарное создание. Старший Бог искал способ сохранить его, любым способом, в любой форме, а для этого, похоже, был нужен Крюпп. Вот так. Дарудж сделал что умел, веря, что это милосердие. Но не впадай в заблуждение, Корлат. Крюпп и его Старший Бог решили найти применение сварганенному ими ребенку. Были это запланировано с самого начала или явилось делом случая? Разве важно? Смотри, теперь Крюпп гуляет с Лисой. Они плетут заговор? Я не слепа…

— Заговор? Майб, с какой целью?

— Ты не знаешь? Трудно поверить.

— Ясно, что ты заподозрила в заговоре против себя… всех нас.

— Это неправда? — Со всей силы, которую смогла собрать, Майб швырнула миску, услышав, как та ударилась обо что-то и расплескалась. Удивленно закричал Муриллио — похоже, именно он оказался на пути летящей посуды. — Сторожите меня! — зашипела она. — Кормите! Смотрите, чтобы себя не порешила! Разве это не заговор? А моя дочь — моя собственная дочь — ко мне приходит? Нет! Когда я в последний раз видела ее лицо? С трудом припоминаю!

Рука на ее плече сжалась. Голос Корлат стал твердым, хотя и остался тихим. — Я слышу тебя, подруга. Я дойду до конца. Я открою истину, и расскажу тебе все. Обещаю, Майб.

— Тогда расскажи, что случилось? Я почувствовала… нечто. Событие. Коль и Муриллио говорили о сцене между Крюппом и Брудом. Скажи, была ли при этом Лиса?

— Она была там, — ответила Корлат. — Она присоединилась ко мне, когда я помчалась на вызов Вискиджека. Буду честной. Нечто действительно случилось, перед столкновением Крюппа и Бруда. Твоя дочь нашла… защитников, но не распространила их защиту на тебя. Она почему-то думает, что ты в опасности. Причину я не ведаю.

Зато я знаю. Ох, Корлат, дружба ко мне тебя ослепила. Я действительно в опасности. От себя самой. — Защитники? Кто? Как?

Корлат глубоко вздохнула, медленно выдохнула. — Серебряная Лиса просила ничего тебе не говорить. Я не поняла почему, но согласилась. Теперь понимаю, что была неправа. Неправа по отношению к тебе, Майб. Заговор, и я стала частью его. Защитники твоей дочери — волки. Древние, громадные волки…

Майб обуял ужас. Она выбросила руку к лицу Корлат, почувствовала, как ногти царапают ей кожу. — Мои охотники! — завопила она. Тисте Анди отпрянула. — Они хотят убить меня! Моя дочь — моя дочь! Портит мои сны! Духи родные, она хочет меня убить!