Память воды
Шрифт:
Вписаться в стандарт надо любым путём. Хотя бы раз в жизни. Хоть на уровне надетого лишь однажды платья в пол – подвенечного или, как эрзац мечты, выпускного. И даже надетого не тобой, а какой-то недосягаемой гламурной дивой. Потому что мечта этого коллективного бессознательного должна воплотиться хотя бы в редких единичных попаданиях. И она неистребима, как компьютерные вирусы.
А самое поразительное – мечта время от времени таки воплощается. Даже в эпоху интернета нет-нет да и найдётся какой-нибудь хоть завалящий
На радость всем девчонкам мира, каждая из которых обязательно представит себя на месте будущей принцессы. Ведь если такое до сих пор бывает в реале – значит, есть перспективы. Значит, и она могла бы…
Влад не заметил, как посреди увлекательных размышлений о загадочной женской натуре подошла его очередь.
– Ну что вы там, заснули? – раздражённо высунулась из-за двери мужеподобная жилистая медсестра.
Интересно, эта тётка кода-то, в тинейджерском возрасте тоже мечтала быть принцессой? Или сразу смирилась, что с такой лошадиной физиономией шансов ноль?
Влад выбросил пустую бутылку в урну и шагнул в сияющий неприятной холодной белизной кабинет.
Сел, отвернулся. Изо всех сил стараясь не морщиться, протянул руку. Почувствовал, как игла хищным хоботком всосалась в вену. Блин, гадость какая. Так и кажется, что это злобное существо сейчас из тебя половину крови высосет. Слишком яркое воображение. Поэт, чего там…
Комната даже слегка поплыла перед глазами. Ну вот, ещё не хватало здесь в обморок грохнуться. Тогда стать объектом шуточек на ближайшие пару дней обеспечено.
Парень сделал над собой усилие, потряс головой и поднял глаза.
И вдруг обнаружил, что это вовсе не тётка-медсестра над ним склонилась, а мужчина с презрительно вытянутым лицом. Лицо оказалось в несколько размытом фокусе. Ну конечно, как же он сразу не просёк, что это мужик.
– Ну что, ты в порядке? – небрежно спросил незнакомец. – Работаем?
– Чего вы от меня хотите? – изумился Влад.
– Ты знаешь – чего. Не будем терять времени.
– Оставьте меня в покое, – не представляя, что ещё можно сказать в этой странной ситуации, попросил парень.
– В покое? Да пожалуйста! – неожиданно легко согласился незнакомец. – Только тогда все узнают, что случилось с тобой на даче. И все одноклассники увидят твои сны. Ты этого хочешь?
– Вы ничего не докажете! – возмутился Влад.
– Да и доказывать ничего не потребуется, – хохотнул мужчина. – Этого будет достаточно. Разве у тебя мало завистников? Они сумеют воспользоваться полученной информацией.
Влад скис. Он совсем не хотел, чтобы кто-то узнал о том происшествии на даче. Да и сны… кто ж захочет, чтобы посторонние видели сны созревающего юноши.
– Вот так-то лучше, – похвалил незнакомец. – Иди умойся и будем работать.
И сунул ему под нос что-то резко пахнущее.
Влад очнулся от едкого запаха нашатыря и снова увидел медсестру.
– Да что с тобой? Бледный какой. Витаминчиков хоть попей.
Витаминчиков, ага…
– Можно, я умоюсь? – почему-то попросил Влад.
Медсестра кивнула, и парень пробрёл в угол, к раковине с краном.
Он склонился над раковиной, швырнул себе в лицо горсть холодной воды. Поднял глаза. И вместо своего отражения увидел в зеркале … девушку.
Вернее, не так. Он почему-то был уверен, что видит в зеркале самого себя. Но это была девушка!
Она посмотрела Владу прямо в глаза и шепнула какое-то слово. Из трёх слогов, кажется. Затем покачала головой и прижала палец к губам.
Поцелуй Монстры
О, это был воистину поцелуй монстра! Вернее, Монстры – как принято в кругах посвящённых именовать Венецианский кинофестиваль.
Гламурное чудовище традиционно и сыто растянулось на острове Лидо.
В ту осень жемчужину Адриатики накрыла неожиданная для сентября влажная жара. Дул горячий восточный сирокко. Он вяло пошевеливал флаги над Дворцом кино и не приносил облегчения.
По пламенеющему и добавляющему ж`aру языку красной дорожки дефилировали худые до прозрачности голливудские дивы. Эта полупрозрачность и вычурные наряды делали их самих как будто порождением миража. И только весомая цена туалетов привязывала зрелище к реальности.
Толпа папарацци прела на безжалостном солнце в своих чёрных вечерних костюмах. Интересно, почему они все в чёрном, даже женщины? Дресс-код? Чтобы не отвлекать лишними яркими пятнами внимания от сногсшибательных туалетов звёзд?
В тёмных просмотровых залах, несмотря на кондиционеры, сквозь дорогой парфюм вяло пробивался запах праздного пота – нерабочего и не едкого.
Впрочем, актёров, в отличие от режиссёров и журналистов, просмотровые залы не очень-то привлекали. Гораздо больше их интересовали бары и рестораны, купание в волнах Адриатики, а ещё лучше – в лучах телевизионных софитов.
Что касается музеев, а также фресок в знаменитых соборах, то разве до них в такую жару? Так что Карпаччо и Беллини многие предпочитали в виде блюда и коктейля.
И наконец – та дам! – церемония награждения. И вот он – поцелуй Монстры!
Тесс получила приз Марчелло Мастроянни, который вручается молодым актёрам. А-а-а-а-а! Вспышки папарацци слились в одно сплошное сияние. Что и говорить, для начинающей актрисы это – предел мечтаний.
Впрочем, внимание к «Этюдам в сумерках» со стороны жюри элитарного фестиваля предсказывали с самого начала. Тесс играла полуслепую девушку-художницу из семьи иммигрантов, которая создаёт на своих полотнах ирреальные образы окружающего её неласкового мира.