Памятник (роман)

Биггл Ллойд, младший

Юристы заняли свои места, а клерк Вайленд спросил:

— Готова ли сторона «Уэмблинг и Кo» обосновать свою петицию?

Хорвиц низко поклонился.

— Готов ли народ Лэнгри к ответу на эту петицию?

Джарнес тоже поклонился. Клерк Вайленд включил компьютер. Джарнес повернулся к монитору, готовясь вникнуть в каждую строчку информации противника. Его рука лежала на клавиатуре, ожидая появления на экране первого же прецедента Хорвица.

Он появился в верхней части левого экрана с резким звуком «пинг». Джарнес вник в суть прецедента одним взглядом

и тут же вывел на экран встречный прецедент из своей довольно скудной стопки дисков. Раздался новый «пинг», и его мотивировка загорелась в верхней части правого экрана (экран ответчика). Тут же последовал третий «пинг», и обе надписи исчезли — компьютер счел их равными по силе.

Джарнес взглянул на Хорвица и увидел, что адвокат Уэмблинга сам наблюдает за ним со слабой улыбкой. Возможно, эта улыбка была своеобразным отражением удовольствия, испытываемого старым адвокатом, который разыгрывает беспроигрышную игру. В своей собственной карьере Джарнесу никогда еще не приходилось испытывать подобного наслаждения.

Хорвиц быстро вывел три новых прецедента, один за другим, после чего откинулся в кресле, ожидая, сумеет ли Джарнес разделаться с ними. Оттопырив щеку языком, Джарнес отобрал из своей стопки «сомнительных» дисков один и послал его. Прецедент появился на экране и тут же отправил все три прецедента Хорвица в небытие, так что левый экран остался пустым. Но почти сейчас же раздался звук гонга и все три прецедента Хорвица восстановились во всей красе, а хлипкое обоснование Джарнеса исчезло.

Клерк Вайленд сказал:

— Компьютер отвел ваш прецедент, субмастер Джарнес. Это решение было отвергнуто постановлением Верховного Суда.

Джарнес кивнул, как бы извиняясь за свою ошибку. Короткая напряженность Хорвица была хоть какой-то компенсацией за унизительное ощущение неизбежного проигрыша при наличии столь слабой поддержки. Он снова положил руки на клавиатуру, введя в игру сразу несколько дисков из своей тощей стопки. Ему пришлось отдать пять прецедентов, чтобы уравновесить те три прецедента Хорвица, а потом выставить еще два за очередной прецедент противника.

Он бросил грустный взгляд на свой сильно уменьшившийся запас дисков, а затем опять прибег к одному из «сомнительных». И снова гонг, и снова клерк Вайленд говорит: «Отменен актом законодательного собрания, субмастер Джарнес». Еще один «сомнительный», снова гонг, снова голос Вайленда: «Компьютер счел это не относящимся к данному делу, субмастер Джарнес».

Хорвиц, чувствуя, что победа дается ему даже легче, чем он ожидал, снова вызвал на экран несколько ссылок, а так как Джарнес на них не ответил, то их общее число достигло восемнадцати. И в тот момент, когда толстое довольное лицо Хорвица уже начало излучать торжество победителя, пальцы субмастера стремительно побежали по клавишам.

Раздалось «пинг», на правом экране возникли символы ссылки, затем еще «пинг», и все прецеденты Хорвица исчезли.

Все. На какое-то мгновение мастер так обалдел, что забыл даже о протесте. Но он тут же оправился, вскочил и заорал:

— Возражаю! Возражаю! Что это еще за ссылка?

Джарнес

спокойно ответил:

— Государственная комиссия, 5/19/F/349/K.

— Это не прецедент! — в бешенстве вопил Хорвиц.

— Может быть, мы предоставим решать этот вопрос Суду? — вежливо спросил его Джарнес.

Судья Фигоун послал запрос собственному компьютеру. Через несколько мгновений он обратился к обоим юристам.

— Я не нашел подтверждения, что Комиссия намеревалась учредить свое решение в качестве прецедента. Ссылка отклоняется, так как решение было только одноразовым.

Со звуком «пинг» ссылка Джарнеса исчезла с экрана, а список Хорвица из восемнадцати пунктов вернулся обратно. Джарнес философски пожал плечами — игра с ненадежными ссылками была простительна лишь в одном случае: если все равно терять нечего.

Он расчетливо повел игру с оставшимися у него скудными ресурсами, выводя на экран не больше одной ссылки за раз. Когда он свел список Хорвица к шести пунктам, тот небрежно подсыпал ему еще двенадцать новых!

Наконец запас прецедентов у Джарнеса иссяк и он снова вернулся к самым многообещающим из своих «ненадежных». Компьютер встречал каждый из них звуком гонга, а голос клерка Вайленда, который уже успел приобрести оттенок раздражения, вполне соответствующий мрачному выражению лица Судьи, заявлял: «Компьютер находит это не относящимся к делу, субмастер Джарнес». Хорвиц презрительно скалился.

Джарнес встал и посмотрел на Судью.

— Мне больше нечего сказать, Ваша Светлость.

Судья Фигоун вежливо наклонил голову.

— Суд утверждает за «Уэмблинг и Кo» право собственности на земли планеты Лэнгри, освоенные им согласно хартии. Ваша петиция включает в себя требуемое законом описание каждого участка, мастер Хорвиц?

Хорвиц вскочил:

— Да, Ваша Светлость.

— Вот как? Ах да, вот оно… — Судья быстро перелистал приложение. — Мастер Хорвиц, — спросил он очень вежливо, — а сколько полей для гольфа нужно иметь курорту?

Хорвиц не смог ответить на этот сложный вопрос.

Судья снова обратился к Джарнесу:

— Могу я выслушать ваши возражения, субмастер Джарнес?

— У меня их нет, Ваша Светлость, — ответил тихо Джарнес.

Фигоун удивленно воззрился на него.

— Вы хотите сказать, что принимаете эти претензии в их нынешнем виде?

— Такова воля моих клиентов, Ваша Светлость.

— Кто угодно, разве за исключением самого распоследнего недоумка, сказал бы, что эти претензии чудовищны, — объявил Судья Фигоун.

— Ваша Светлость! — завопил Хорвиц.

— Но я уверен, вы не примете эту петицию без протеста, — продолжал Фигоун.

— У меня нет иного выбора, как подчиниться указаниям моих клиентов, Ваша Светлость. Они, однако, требуют, чтобы «Уэмблинг и Кo» представили точные сведения о вложениях в освоение каждого участка земли, на который она претендует, для того чтобы продемонстрировать справедливость своих оценок в глазах Суда. Я настаиваю, чтобы затраты «Уэмблинг и Кo» на каждый участок земли были проверены оценщиками.