Памятник (роман)
Шрифт:
— Мы имели в виду только новые действия Компании, Ваша Светлость.
— Такие, как поля для гольфа?
Адвокат ответил неуверенно:
— Ну…
— Экология — очень широкое понятие, субмастер Джарнес. Оно охватывает множество вещей, в том числе и таких, которые уже разрешены «Уэмблинг и Кo» согласно решению Верховного Суда. Если бы я задержал работы «Уэмблинг и Кo» с тем, чтобы предотвратить дальнейшее разрушение экологической среды, то я наверняка затронул бы и те действия Компании, которые ей уже позволены законом. Если, например, турист глубоко вдохнет воздух, а потом выдохнет его,
— Ничего определенного, Ваша Светлость. Слишком много политиканов заинтересованы в беззаконии, особенно если они могут нажить на нем политический капитал.
— Безусловно, — с сочувствием сказал Судья. — Юриспруденция обладает лишь одним утешительным качеством. Когда ей задают вопрос, она обязана отвечать на него. Может, она даже не всегда знает правильный ответ, но в конце концов она обязательно ответит.
— И тем не менее она позволяет уничтожить все туземное население планеты, ради того чтобы «Уэмблинг и Кo» могла построить процветающий курорт.
Судья нахмурился, а потом посмотрел на адвоката с удивлением.
— М-м-м… Хартия, выданная для развития природных ресурсов, не должна допускать уничтожения жизни людей. Если вы сможете сформулировать это положение в виде петиции, я гарантирую вам немедленный пересмотр.
— Я пытаюсь сделать это уже многие месяцы, Ваша Светлость, но мне не удается.
— И, к сожалению, ни я, ни какой-нибудь другой Судья, не сможем вынести решения по петиции, которая не содержит четкой формулировки своего требования. Печально, но это так. Ах, эти несчастные туземцы…
19
Адмирал Эрнест Доллман стоял у окна, как он теперь часто делал, после того как Уэмблинг выделил ему офис в законченном крыле главного здания курорта, и любовался цветными вспышками на горизонте. Это были туземные охотничьи лодки, и он всегда имел под рукой бинокль, чтобы полюбоваться ими.
Ожил интерком:
— «Сполон» только что приземлился, сэр. Капитан Протц направляется к вам.
Доллман, не оборачиваясь, поблагодарил и подумал, что надо бы сменить адъютанта. Со своими обязанностями молодой лейтенант справлялся прилично, но с каждым днем его голос становился все резче и резче. Такой противный голос, неожиданно прерывая размышления адмирала, снижал эффективность работы последнего минимум на пятьдесят процентов.
Он снова поднял к глазам бинокль и стал рассматривать охотничьи лодки до тех пор, пока в коридоре не раздались тяжелые шаги. Лейтенант на интеркоме сказал: «Хорошо отдохнули, сэр?», — а голос капитана Протца ответил: «Как обычно». Затем в открытую дверь вошел Протц и тут же плотно ее закрыл. Протц отдал честь, и они пожали руки.
— Что означает «как обычно»? — спросил Доллман.
— Как обычно? А, ты имеешь в виду… Обычный отпуск вот и все. Толкучка. Шляешься по полузабытым родичам, и все
Доллман сел за свой стол, указал Протцу на кресло, и капитан устало опустился в него.
— Выполнил я твои поручения, — сказал он. — Ознакомил с копиями Договора, копиями рапортов Вориша и твоих собственных чуть ли не каждого оппозиционно настроенного политика, руководителя агентства новостей и политического обозревателя. Надежд никаких не питаю. Когда я говорил с адвокатами туземцев, то обнаружил, что они действуют в том же направлении. Что ж, если часто повторять одно и то же, кто-нибудь и впрямь начнет верить сказанному.
— Наш второй заход по тому же вопросу, возможно, кого-нибудь действительно убедит, — согласился Доллман. — К сожалению, когда произойдет взрыв — если допустить, что он вообще произойдет, — он случится слишком поздно. Что — у адвокатов туземцев иссякли идеи? За все время, которое прошло после твоего отъезда в отпуск, у Уэмблинга ни разу не останавливали работ.
— Они меня в свои дела не посвящали. Возможно, что у туземцев кончились деньги. Значит, вот почему Уэмблинг успел сделать так много! Из-за этого и его проклятой строительной техники. На пути сюда я остановился и поглядел. Он делает накат, поливает его водой, и накат тут же становится твердым как сталь. Во всяком случае, так мне прораб объяснил. А для меня это выглядит просто пленкой. При таких скоростях Уэмблинг сможет открыть свой курорт уже через месяц-другой. И все же, если какой-нибудь политик наберется смелости и…
Доллман задумчиво покачал головой.
— Это должно произойти немедленно, иначе все пропало. Погляди туда.
Он подошел к окну. Протц тут же присоединился.
— Видишь вон те охотничьи лодки за мысом? — спросил Доллман.
— Ну и что с ними?
— Они ничего не могут поймать. Я наблюдаю за ними часами. Торчат там целый день, терпеливо плавают взад и вперед, но не могут поймать ничего. Туземцы погибают от голода.
— А мы не можем заставить Уэмблинга кормить их?
— Нам все еще не удалось найти пищу, которую они могли бы или захотели бы есть. Они же — гордые люди, которые не хотят жить подачками. И особенно они не потерпят подачек от Уэмблинга. А самое удивительное в этой мрачной ситуации то, что они остаются такими же жизнерадостными. Они уверены в своем Плане, верят, что он выбросит Уэмблинга и его курорт к чертовой матери с Лэнгри!
— А ты так и не узнал, что это за План?
Доллман снова покачал головой.
— Я хочу лишь надеяться, что когда этот План провалится, что неизбежно, то туземцы не потеряют рассудка и не бросятся в атаку. Это будет печальный день для Флота, когда мы станем стрелять в голодающих, чтобы защитить грязные интересы Уэмблинга.
Раздался скрипучий голос лейтенанта:
— К вам мистер Уэмблинг, сэр.
Протц пошел к двери.
— Извини, я еще не распаковался.
— Валяй, — сказал Доллман. — Как бы и мне хотелось уйти отсюда подальше и что-нибудь такое этакое распаковать.
Протц открыл дверь и вышел. Доллман услышал голос Уэмблинга:
— О, привет, капитан! Как прошел отпуск?
И ответ Протца:
— Удовлетворительно, благодарю вас.
В комнату быстрыми шагами вошел Уэмблинг.