Памятник

Биггл Ллойд, младший

Он расчетливо повел игру с оставшимися у него скудными ресурсами, выводя на экран не больше одной ссылки за раз. Когда он свел список Хорвица к шести пунктам, тот небрежно подсыпал ему еще двенадцать новых!

Наконец запас прецедентов у Джарнеса иссяк и он снова вернулся к самым многообещающим из своих «ненадежных». Компьютер встречал каждый из них звуком гонга, а голос клерка Вайленда, который уже успел приобрести оттенок раздражения, вполне соответствующий мрачному выражению лица Судьи, заявлял: «Компьютер

находит это не относящимся к делу, субмастер Джарнес». Хорвиц презрительно скалился.

Джарнес встал и посмотрел на Судью.

— Мне больше нечего сказать, Ваша Светлость.

Судья Фигоун вежливо наклонил голову.

— Суд утверждает за «Уэмблинг и Кo» право собственности на земли планеты Лэнгри, освоенные им согласно хартии. Ваша петиция включает в себя требуемое законом описание каждого участка, мастер Хорвиц?

Хорвиц вскочил:

— Да, Ваша Светлость.

— Вот как? Ах да, вот оно… — Судья быстро перелистал приложение. — Мастер Хорвиц, — спросил он очень вежливо, — а сколько полей для гольфа нужно иметь курорту?

Хорвиц не смог ответить на этот сложный вопрос.

Судья снова обратился к Джарнесу:

— Могу я выслушать ваши возражения, субмастер Джарнес?

— У меня их нет, Ваша Светлость, — ответил тихо Джарнес.

Фигоун удивленно воззрился на него.

— Вы хотите сказать, что принимаете эти претензии в их нынешнем виде?

— Такова воля моих клиентов, Ваша Светлость.

— Кто угодно, разве за исключением самого распоследнего недоумка, сказал бы, что эти претензии чудовищны, — объявил Судья Фигоун.

— Ваша Светлость! — завопил Хорвиц.

— Но я уверен, вы не примете эту петицию без протеста, — продолжал Фигоун.

— У меня нет иного выбора, как подчиниться указаниям моих клиентов, Ваша Светлость. Они, однако, требуют, чтобы «Уэмблинг и Кo» представили точные сведения о вложениях в освоение каждого участка земли, на который она претендует, для того чтобы продемонстрировать справедливость своих оценок в глазах Суда. Я настаиваю, чтобы затраты «Уэмблинг и Кo» на каждый участок земли были проверены оценщиками.

Судья Фигоун мрачно созерцал Джарнеса.

— Конечно, я понимаю, что вы связаны желаниями клиентов. — Он повернулся к Хорвицу. — Выношу постановление. «Уэмблинг и Кo» обязуются приготовить испрашиваемый подтвержденный список своих инвестиций, а затем я лично выполню пожелания народа Лэнгри и прослежу, чтобы в списке были указаны все инвестиции по заявленным Компанией участкам земли. В соответствии с законной процедурой, конечно. Есть дальнейшие замечания? Нет? Да свершится правосудие!

Его изображение исчезло. Надпись «ИДЕТ СУДЕБНОЕ ЗАСЕДАНИЕ» — тоже. Хорвиц быстро собрал свои диски и ушел, хищно усмехаясь. Джарнес тоже стал собирать свои диски с прецедентами.

Клерк Вайленд наклонился со своего места и сказал:

— Субмастер Джарнес, одно слово, если можно. Как я понимаю, даже один курорт на Лэнгри серьезно подрывает снабжение населения продовольствием?

— Это так, сэр.

— Конечно, народ Лэнгри должен понимать, что «Уэмблинг и Кo» использует этот щедрый земельный дар для строительства множества курортов?

— Я уверен в этом, — спокойно сказал Джарнес. — Фактически, именно к этой стороне вопроса я специально привлек их внимание. Однако они не только потребовали от меня этих действий, они категорически настаивали на них, и у меня не осталось иного выбора, как выполнить требования моих клиентов.

— Но ведь если бы вы объяснили им…

— Я им объяснил, — ответил Джарнес.

— И продемонстрировали бы им…

— Я продемонстрировал.

— И описали неизбежные результаты…

— Я описал неизбежные результаты, и не один раз, а несколько.

— Что ж… — Клерк Вайленд выпрямился и с негодованием взглянул на Джарнеса. — Не хотелось бы мне видеть, что произойдет дальше, так как прекрасно знаю, чем это закончится. Народ Лэнгри скоро заявится сюда и будет требовать помощи. К сожалению, их петиция появится слишком, слишком поздно.

Он ушел, громко и недовольно топая каблуками. Джарнес чувствовал, что еще немного, и он разрыдается. Ему пришлось отвернуться, чтобы потом без помех продолжать собирать свои диски. Соленые капли на дисках адвоката были явным доказательством его молодости.

22

Деревня была мертвенно-тихой. Остановившись на улице возле импровизированной больницы, Талита Варр попробовала вспомнить, когда в последний раз она слышала здесь поющие голоса. Когда-то туземцы каждое изменение своего настроения отмечали подходящей к случаю песней — от нежных любовных мелодий юности до стонущих стансов, которыми сопровождались тяжелые работы и «погребение» колуфов в песке. Сейчас слишком многие туземцы ослабели от голода, так что тяжелые работы оставались незаконченными, а те немногие колуфы, которых удавалось поймать, хоронились в трагической тишине.

Песен больше не было, одни жалобные причитания над мертвыми — как раз сейчас Талита услышала начало этого обряда. Содрогнувшись, она уныло поплелась к пляжу, где должна была встретиться с Эриком Хортом. Он одиноко сидел среди пустого песчаного пространства. Теперь уже не осталось здоровых ребятишек, чтобы плавать и резвиться в воде.

Она спросила:

— Ты слышал?

Он кивнул:

— Туземцы отдали твоему дядюшке все, что он запросил.

Они пошли по песку в направлении медицинского центра. Сначала шли молча, опустив глаза на пустой, покрытый ветровой рябью песок.