Памятники Византийской литературы IX-XV веков

Сборник

II. О ЖЕНЕ РАЗУМНОЙ

Жена разумная — морская гладь и тишь, Здоровье, чистота — бесценный, прочный дар И ежедневный плод усердного труда. Закат почтенных лет счастливый встретит муж, Господний дар благой — безбедный общий путь. Блестящий солнца луч, весенний светлый день. Целебное питье, спасение от бед, Природный кроткий нрав и в сердце ключ любви. Продленье срока дней, достатка верный рост. Трудолюбивый вол, идущий под ярмом. И Амалфеи рог, как в сказках говорят, И туча, что струит на землю дождь златой. Учтивости пример и непорочный лик. Коренья добрых трав прекраснее стеблей. Умеренность в еде, приветливость в устах. Смотрящий долу взор, достойный, скромный вид. Спокойный плеск волны, нелживая душа, Зефира легкий вздох, несущий тишину. Светильник в тьме ночной, причал для кораблей, Неколебимый брег, родник, что сад поит. В пути ведущий свет, над домом свод небес, Славнейший дар земли, ее достойный

плод, Спасительный маяк, нешаткая ступень, Обильный щедрый Нил, текущий серебром, Пчелиных ульев мед, Элисий душ благих, Вещанье добрых птиц для мужа своего. Кому ж судьбы рука такую даст жену?

Роман о Каллимахе и Хрисоррое [589]

(XIV в.)

Византийский стихотворный роман о Каллимахе и Хрисоррое, дошедший до нас в единственной рукописи, находящейся в Лейдене, носит заглавие „ ' “.

Хотя в рукописи нет прямых указаний на то, кто был автором этого анонимного романа, есть основания предполагать, что он написан Андроником Комнином, двоюродным братом императора Андроника II (1282–1328 гг.), между 1310 и 1340 гг.

589

Перевод выполнен по изданию: «Le roman de Callimaque et de Chryso- rrho'e. Texte 'etabli et traduit par Michel Pichard». Paris, Soci'et'e d’'edition «Les belles-lettres», 1956.

К библиографии, приводимой Пишаром, следует еще добавить кн.: Borje Knos. L’histoire de la litt'erature n'eogrecque. Uppsala, 1962, в которой повести о Каллимахе и Хрисоррое посвящены стр. 107—111.

Вся повесть в целом чисто греческая. Хотя многое в ней навеяно восточными сказочными мотивами, никаких западных влияний в ней нет.

Роман написан 15–сложным политическим стихом, т. е. таким же, как эпическая поэма о Дигенисе Акрите и большинство поздних византийских стихотворных романов. Язык романа близок к классическому греческому языку, но с большою примесью слов и выражений языка койнэ и живой речи XIV в. В романе 2607 стихотворных строк; пропусков в рукописи немного.

Содержание романа следующее.

У одного царя было трое сыновей, из которых он хотел выбрать своим преемником самого достойного и храброго. Все трое вместе отправились в поход (отрывок 1). Через некоторое время они пришли в лес, за которым увидели таинственный, сильно укрепленный дворец, оказавшийся замком дракона- людоеда. Братья пришли в ужас и отступили от замка (отрывок 2). Но младший брат, Каллимах, все–таки решил в него проникнуть, что ему и удалось при помощи волшебного кольца, данного ему старшим братом. Во дворце он прошел через много роскошных покоев и, наконец, в самом великолепном из них увидел прекрасную девушку, привязанную за волосы к потолку (отрывок 3). Девушка сначала испугалась пришельца, но потом посоветовала ему спрятаться от дракона (отрывок 4). Появляется дракон, избивает девушку, дает ей корку хлеба и воды, сам наедается до отвала и засыпает. Каллимах отсекает голову дракону, освобождает девушку и сжигает труп дракона. Каллимах открывает девушке, Хрисоррое, кто он такой, и выслушивает рассказ о ее несчастиях. Оба счастливы.

Но вот однажды некий царь, случайно подъехав к замку, видит Хрисоррою и в нее влюбляется. Желая овладеть Хрисорроей, он возвращается в свою страну, чтобы набрать войско и захватить Хрисоррою. Но он заболевает от любви. Появляется старуха колдунья и обещает излечить царя и помочь ему овладеть Хрисорроей (отрывок 3). Колдунья завораживает золотое яблоко и отправляется с царем и сотней воинов к замку (отрывок 6). Она прячется на островке около замка (отрывки 7 и 8), создает привидение в виде дракона, будто на нее нападающего, вопит, и на крик ее прибегает Каллимах и убивает дракона (отрывки 9 и 10). Старуха дает ему волшебное яблоко, спрятав которое на груди Каллимах падает, точно мертвый; появляется Хрисорроя и от ужаса падает в обморок. Приходит царь с воинами и похищает Хриссорою (отрывок 11).

Братья Каллимаха видят сон о его гибели. Они идут искать его, находят с яблоком на груди и, прочтя надпись на яблоке о том, как оно может оживить мнимоумершего, дают Каллимаху его понюхать и оживляют его. Каллимах пускается на поиски Хрисоррои и, узнав, где она находится, нанимается в помощники к царскому садовнику. В конце концов любовники встречаются (отрывки 12–14). Но об их свиданиях узнают приближенные царя и приводят к царю на суд, на котором Хрисорроя смело оправдывается (отрывки 15 и 16), а царь, узнав всю правду, приказывает сжечь колдунью. Счастливые любовники возвращаются в свой замок.

Рукопись романа все время перемежается заголовками в том же стихотворном размере, что и основной текст. Заголовки эти написаны красными чернилами. Иной раз они прерывают текст романа, как, например, в отрывке 3 после 470 стиха. Иногда красными чернилами написаны и некоторые основные стихи текста; так написаны стихи 1270 и 1271 в отрывке 9.

Сюжет повести о Каллимахе и Хрисоррое — совершенно сказочный в начальных частях романа. Три сына царя, отправляющиеся на подвиги, волшебный замок дракона, красавица, заключенная в замке, волшебное яблоко, — все это настоящая сказка. Но не такова последняя часть повести, начинающаяся заголовком: «Но вот теперь уж и конец несчастьям наступает». Здесь выступает Хрисорроя, начинающая свою защитительную речь притчей о виноградаре, наподобие пророка Нафана, обличающего царя Давида (Библия, Книга царств, 2, гл. 12), а затем Каллимах, рассказывающий о своих приключениях. Эта последняя, краткая заключительная часть повести уже совершенно риторическая, подобная риторическим частям древних греческих романов.

ЛЮБОВНАЯ ПОВЕСТЬ О КАЛЛИМАХЕ И ХРИСОРРОЕ

1. НАЧАЛО ПОВЕСТИ И ТО, ЧТО ДАЛЬШЕ ПРИКЛЮЧИЛОСЬ (ст. 25–74)

Царь иноземный был один правителем надменным, Сокровищ много он имел и множество владений, Был нестерпимым гордецом и удержу не ведал; Три сына были у него, любимых им сердечно, Своей осанкой и красой поистине отменной И благородной храбростью к себе всех привлекавших И любовался царь–отец их статностию равной, Изысканною красотой и доблестью великой, И никому из них не мог отдать он предпочтенья. Хотел он видеть старшего наследником престола, Но видеть сонаследником хотел он и второго, Равно и сыну третьему венец самодержавья Желал он также передать всем сердцем и душою: Ведь сына каждого отец считал достойным власти, И предпочесть кого–нибудь никак он не решался; А передачу всем троим совместно полновластья, Могущего их привести и к мятежам и к бедам, Считал недопустимой царь и гибелью грозящей. И вот, воссевши на престол, детей он призывает И обращает к ним слова с любовью таковые: «Вы, дети, плоть моя и кровь, души моей утеха, Я и венец, и власть мою, и честь свою, и силу — Все передать желаю вам и все вам предоставить, Но одинаково люблю я вас троих всем сердцем; Кого ж из вас мне предпочесть, кого считать мне главным, Державным увенчав венцом, я, право, и не знаю. Самодержавие

отдать всем вместе не хочу я, Желая, чтобы мой венец и вся моя держава Остались нерушимыми и ныне и навеки. Владенье общее всегда раздоры порождает: Ведь, как в любви не может быть любовников совместных, Так и в самодержавии для дележа нет места. Берите денег вдоволь вы, берите вы и войско, Берите все, что нужно вам для подвигов отважных — Запасы и сокровища, и воинскую силу, И отправляйтесь, взяв себе на путь побольше денег И все, что захотите взять себе для снаряженья. Тот, кто проявит больше всех и мужество, и смелость, И силу, и умение, и здравый смысл, и разум, Кто в доблестных деяниях всех царственнее будет, Кто подвигами выше всех себе трофей воздвигнет, Тому из вас я и отдам всю власть самодержавья, И, увенчав его, ему я передам все царство». Никто не вознегодовал на отчее решенье, На отчие условия и на его заветы; Но с удовольствием они и с искренней любовью, С готовностию полною, от всей души и сердца С войсками всеми и со всей их воинскою силой, Со всем их снаряжением и с конницею всею, С отцом простившись, тотчас же все трое в путь пустились.

2. ЗДЕСЬ ОПИСАНИЕ ПОЙДЕТ ДРАКОНОВОЙ ТВЕРДЫНИ (ст. 178–204)

Вся золоченая стена высоко поднималась, И, чистым золотом блестя и красотою дивной, Она и солнечных лучей сиянье затмевала; И драгоценными зубцы каменьями сверкали, Переливаясь жемчугом и золотой чеканкой. Великолепен замок был. А ворота у замка Своей могучей красотой восторг и страх внушали; И золото и блеск камней и перлов драгоценных, Богато и роскошно в них горевших и сверкавших, Столь стройно и умело там в порядке размещенных, А не случайно как–нибудь, на удивленье были. И при воротах запертых вились живые змеи, Безмерной хищностью своей всех в ужас повергая И неусыпно сторожа огромный этот замок, Вздымались эти чудища, хранящие ворота: При виде них любой бы мог там умереть со страха. Смотря на эти чудеса всей замковой твердыни И в удивленье замерев, остолбенели братья, Глядя на золото и блеск каменьев и жемчужин И остальную красоту сооружений замка. Но стены были высоки и недоступны вовсе. Не видно было ни людей, ни зверя никакого, Ни птиц, ни даже воробьев: везде была пустыня. И, стены обходя кругом, искали братья входа, Но стены с башнями на них вздымались прямо в небо. Великолепию ворот опять они дивились И, вновь на змей бросая взгляд, пугались этих стражей. И тайны города они не понимали в страхе, Не зная, кто же господин блистательного замка. И, повернувши наконец, пошли они обратно, Чтоб стражам замковым не стать нечаянно добычей, А потому не стали ждать и в ужасе бежали.

3. О ДЕВЕ, ЧТО ВИСЕЛА ТАМ, РАССКАЗ ИДЕТ ПЕЧАЛЬНЫЙ (ст. 449–471)

Посередине потолка — но и сказать мне жутко — На волосах висела там девица одиноко — Трепещет сердце у меня, душа трепещет в страхе — На волосах — увы, судьбы неслыханная воля — На волосах висела там девица — я смолкаю, Да, я смолкаю, но пишу, а сердце замирает — На волосах висела там красавица–девица. И только на нее взглянул тут младший из трех братьев, Как младший этот, Каллимах, красот всех воплощенье И смелости, и мужества, и доблести, и силы, Остолбенел и тотчас же он замер, словно камень Смотрел лишь на нее одну, стоял и все смотрел он. Как будто и она была на потолке картиной. Всю душу красотой своей могла она похитить: Умолкнувший немел язык, и замирало сердце. Налюбоваться он не мог чудесной этой девой, На красоту ее смотря и женственную прелесть. Стоял, смотрел, не говоря, души в груди не чуя, Стоял, смотрел, и сердце в нем двояко поражалось — Очарованьем красоты и чувством состраданья; Молчал, а из груди его лишь стоны вырывались.

4. ОТВЕТ ПЕЧАЛЬНЫЙ ЮНОШЕ, ДЕВИЦЕЙ ЭТОЙ ДАННЫЙ (ст. 470–500)

Она же с горестной мольбой, отчаяньем томима, Вздохнув уныло, языком запекшимся от муки, Ему сказала: «Кто ты, друг? Откуда ты явился? Когда не призрак только ты в обличье человека, Ты мужествен, разумен иль ты глуп и безнадежен? Кто ты и почему молчишь, стоишь и только смотришь? Коль ты моею злой судьбой мне на мученье послан, Так не щади меня и мучь, коль ты ее приспешник: На муки отдано мое, как сам ты видишь, тело. А коль мучениям моим ты сострадаешь, видно, И коль завистница судьба пресытилась моими Страданьями, которыми меня давно терзает, И нынче в утешенье мне тебя сюда послала, Чтоб ты освободил меня от всех моих терзаний, То я благодарю судьбу: убей меня, прикончи! Но если ты пришел сюда, хоть это невозможно Да и бессмысленно совсем, чтобы меня утешить, Скажи хоть слово! Что молчишь? Пускай передохну я. Драконово жилище здесь, обитель людоеда. Не слышишь разве грома ты, не видишь разве молний? Идет сюда он! Что стоишь? Идет, беги скорее, Укройся! Ведь силен дракон, отродье людоеда. Коль утаишься, то в живых останешься, быть может. Серебряную видишь ты там, в стороне, лоханку? Прикройся ею, под нее подлезь ты и упрячься И, может статься, ускользнешь от жадного дракона. Беги же, спрячься там, молчи: вот он уже подходит!» Последовал совету он и внял словам разумным Девицы той, которая на волосах висела, Не медля, под лохань подлез, и ею он укрылся.