Памятное. Книга вторая
Шрифт:
Такое же впечатление оставили беседы и с другими высокопоставленными деятелями Афганистана.
Мало чем отличались по своему содержанию встречи с афганскими деятелями и в Москве. Таких встреч было немало. Советский Союз уже тогда оказывал Афганистану экономическую помощь.
Через все беседы на всех уровнях проходила основная мысль: Советский Союз и Афганистан должны строить свои отношения на строгом соблюдении принципа невмешательства во внутренние дела друг друга.
Инициатива в подчеркивании этого тезиса всегда исходила от Советского Союза. С афганской стороны в ответ выражалась признательность советскому руководству за такую четкую позицию, полностью отвечающую и Уставу ООН, и желанию Афганистана оставаться независимым.
Когда я работал над своими воспоминаниями, одним из наиболее острых вопросов, который невозможно обойти, был афганский. Достаточно взглянуть на географическую карту, чтобы понять значение Афганистана для безопасности Советского Союза. Важность этого ощущалась и в прошлом, тем более она справедлива в настоящее время. Думаю, читателя заинтересуют некоторые факты, относящиеся к истории этого вопроса, отложившиеся в моей памяти.
Советское государство со времен Ленина выступает за то, чтобы Афганистан был независимым и суверенным, чтобы никто извне не вмешивался в его внутренние дела. Конечно, наша страна, как и раньше, хочет, чтобы южный сосед имел с нею дружественные отношения. Со своей стороны она стоит за то, чтобы поддерживать с ним только такие отношения.
Взаимность — вот то кардинальное условие, которое определили для советско-афганских отношений В. И. Ленин и руководители Афганистана того давнего времени. И сегодня нельзя без волнения читать соответствующие телеграммы Ильича тем, кто стоял во главе соседней страны у наших южных границ.
С тех пор Афганистан много пережил. И все же особое место в его истории занимают события последних лет, после революции 27 апреля 1978 года и образования Республики Афганистан.
Советский Союз исходил и исходит из того, что только афганский народ имеет право решать свою судьбу. Однако события повернулись так, что афганское общество раскололось. Потоками полилась кровь людей. Та часть общества, которая не приняла революции и вызванных ею преобразований, встала на путь вооруженной борьбы против новой законной власти, опираясь на внешние силы.
5 декабря 1978 года был подписан советско-афганский Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве. Он предусматривает, что СССР и Афганистан будут консультироваться и с согласия обеих сторон предпринимать соответствующие меры в целях обеспечения безопасности, независимости и территориальной целостности обеих стран, в интересах укрепления обороноспособности сторон продолжать развивать сотрудничество в военной области.
В соответствии с этим договором правительство Республики Афганистан обратилось к Советскому Союзу с просьбой оказать вооруженную поддержку афганской народной армии, отстаивавшей завоевания Апрельской революции.
Эта просьба взвешивалась в Советском Союзе долго и тщательно. В конце концов Политбюро ЦК КПСС единогласно приняло решение об оказании такой помощи. При этом руководство Советского Союза действовало в соответствии с Уставом ООН, которым предусматривается право любого государства обратиться к любому другому государству с просьбой о помощи. Число обращений, направленных из Афганистана в адрес СССР, тогда превышало десяток. [21]
Дополнительную остроту обстановке придало убийство генерального секретаря ЦК Народно-демократической партии Афганистана Тараки, от правительства которого исходили просьбы о помощи. Этот кровавый акт произвел гнетущее впечатление на все советское руководство.
21
В декабре 1989 года на втором Съезде народных депутатов СССР были названы лица, ответственные за принятие решения о вводе советских войск в Афганистан в 1979 году: Л. И. Брежнев, Д. Ф. Устинов, Ю. В. Андропов, А. А. Громыко. — Прим. ред.
В конце концов в такой обстановке и было принято решение о введении ограниченного контингента советских войск в Афганистан.
После того как это решение было принято на Политбюро, я зашел в кабинет Брежнева и сказал:
— Не стоит ли решение о вводе наших войск оформить как-то по государственной линии?
Брежнев помедлил с ответом. Потом взял телефонную трубку:
— Михаил Андреевич, не зайдешь ли ко мне? Есть нужда посоветоваться.
Появился Суслов. Брежнев информировал его о нашем разговоре. От себя он добавил:
— В сложившейся обстановке, видимо, нужно принимать решение срочно — либо игнорировать обращение Афганистана с просьбой о помощи, либо спасти народную власть и действовать в соответствии с советско-афганским договором.
Суслов сказал:
— У нас с Афганистаном имеется договор, и надо обязательства по нему выполнять быстро, раз мы уж так решили. А на ЦК обсудим позднее.
Состоявшийся затем в июне 1980 года Пленум ЦК КПСС полностью и единодушно одобрил решение Политбюро.
Еще во время рабочих совещаний перед принятием окончательного решения о вводе наших войск начальник Генерального штаба Вооруженных Сил СССР маршал Н. В. Огарков высказывал мнение о том, что отдельные части афганской армии могут оказать сопротивление. Однако этого не было. Наблюдалось противоположное: подразделения и части афганской армии встречали советских солдат радушно.
Первоначально предполагалось, что наши войска будут только помогать местным жителям защищаться от вторгшихся извне банд, оказывать населению содействие продовольствием и предметами первой необходимости — горючим, тканями, мылом и т. д.
Мы не хотели ни увеличивать численность своего контингента, ни втягиваться в серьезные военные действия. Да и разместились наши войска в основном гарнизонами в городах. Только по истечении полугода наш контингент начал принимать участие в отражении нападений вооруженных бандформирований, проникавших в Афганистан. Пик боевых действий пришелся на 1984–1985 годы. Возник вопрос о том, как добиться успехов в отпоре нападениям извне.
На наших рабочих совещаниях советским военным, прибывавшим из Афганистана, задавался вопрос:
— Какой путь к успеху наиболее краткий?
Они отвечали:
— Надо по согласованию с правительством Афганистана добиться перекрытия границ этой страны на всем их протяжении с Пакистаном и Ираном, чтобы не допустить интервенции извне.
— Возможно ли такое перекрытие границ? — такой вопрос неоднократно задавал я как министр иностранных дел СССР.
Задавал его и председатель КГБ СССР Ю. В. Андропов. Задавали его и другие товарищи, в том числе и наш посол в Афганистане Ф. А. Табеев.
Руководство Министерства обороны СССР давало ответ:
— Перекрыть границы трудно, но нужно приложить усилия, чтобы это сделать.
Однако поставленная задача не была решена.
Тот же вопрос рассматривался позже вновь и в той же плоскости. К сожалению, с таким же результатом.
Тем временем в результате наращивания вмешательства извне кровопролитие продолжалось.
Уже в начале 80-х годов выяснилась вся сложность социальной обстановки в этой стране. Ее руководство во главе с Бабраком Кармалем упрощало положение, допускало тяжелые просчеты и извращения в политике, — все это пагубно сказывалось на всем состоянии дел и на авторитете власти. Проводились земельная и водная реформы, однако крестьяне отказывались от земли и воды. На словах признавались традиции, пережитки родоплеменного уклада жизни, господство мусульманской религии, а на деле все это отвергалось. Вместо того, чтобы использовать основную религию страны — ислам в борьбе с оппозицией, от него отвернулись, а враги умело этим воспользовались и взяли его на вооружение.