Панцирь
Шрифт:
— Вооот, деньги, — важно протянул Востр.
Йоргос злобно зыркнул на него.
Я спросил:
— Ты, Йоргос, что с дхалами не общался: с тем же Фителем?
— Общался, — поморщился он.
— Так знаешь же как нужно.
— Да уж, знаю.
— И в чем твоя проблема?
— Давай, Йоргос — внезапно сказал Кряж, удивив всех остальных.
— Уверен?
— Да, — голос его дребезжал от воли. — Ты все решил.
Я поморщился:
— Под бинтами модули Оракула?
Кряж кивнул.
Спросил:
— А я все гадал. От чего ты их прячешь?
— Зарежут, — пожал он плечами.
Лицо его
— Почему?
— Кость — Саргон. Собор. Монополия на Оракулов. Агенты Сурьи и должники из каждой дыры Костяка смотрят.
— Мне ни о чем не говорит.
— И не должно.
Батар удивленно протянул:
— Должно быть Сар на части развалится, ты вот так просто ему открылся — поверить не могу.
— Он не как ты, — отрезал Кряж. — Не будет.
— Чего? — спросил Востр.
— Болтать, — закончил он с раздражением.
Йоргос оперся на стол и спросил:
— Так что ты увидел, Кряж?
— Не трать время, — сказал еще более недовольным голосом. — Все будет. Как хотел. Делай.
Йоргос откашлялся и начал:
— Ладно-ладно, — затем поморщился, неразборчиво выругался. — Деньги тебе, Танцор, нужны, поэтому сразу не отказывайся. Обдумай хорошенько. Пойдешь к нам, в промысловики?
— Пойду, да.
Йоргос казался удивленным.
— А почему так просто?
— А почему нет?
— Это прекрасно, друг Танцор, — Востр искренне порадовался.
— Только зачем вам лишние руки?
Старый поправил шляпу, прикрыв лицо и сказал:
— Потеряли двоих сопляков. А в рейд так идти, сам понимаешь, опаснее.
— Понятно.
— Награда распределяется по доле на человека. Еще одна доля — за хтоны и боеприпасы. Двадцать процентов от общей суммы реализованного уходит сборщикам, потом высчитываются эти доли хагасовы. Ладно… Хорошо. Прошло легче чем думал, — Йорг улыбнулся.
Помолчали.
— Надо Таса предупредить, чтобы ска’в бесплатно тебе ставил, — сказал задумчиво Востр.
— Таса?
— Управляющего.
— Зачем?
— Заведение то наше, — пояснил Батар.
— Резонно.
— Ты главное не умри до выхода.
— А выход когда?
— Четыре дня. Может пять, если тебе для обжития понадобится больше времени. Но старайся уложиться в четыре. И предупреди если не укладываешься. Нам еще взвод сборщиков нанимать. Выходим в первое объятье.
***
Через полчаса я полностью отстранился от разговоров. Востр еще трижды ходил к Тасу и возвращался с разными видами еды, алкоголя, а в последний свой поход принес несколько аккуратных бутылей крепкой грибной настойки. Йорг обозвал ее гриб’ра; чуть позже я понял, что это общее название, которое использовали все.
Промысловики повеселели в край, опьянели. Они говорили о своём: все больше и больше путались в языках, создавая дикую смесь из слов.
В большинстве своем рассказы велись о Выходах. Говорили крайне воодушевленно. Детали я разобрать не мог, понимал лишь общую канву, в самые эмоциональные моменты они переходили на язык костевиков.
Карс слушал эти истории с открытым ртом, захмелев сильнее остальных. Периодически что-то удивленно выкрикивал. Он еще не спускался вниз. Это очевидно. И прошлый поход наверняка пропустил — от этого и выжил — остальная свежая кровь сгинула.
Бо
В какой-то момент Востр подсел ко мне и начал грузить бесконечным потоком информации. Одна забавная история сменяла другую. В основном о любовных похождениях, о красоте местных женщин и отдельных их частей. О ситуациях, к которым эти похождения приводили. О сопутствующих, но необходимых травмах, нанесенных мужами и отцами. Был Востр легок, приятен в общении — даже в моем понимании отличался харизмой. Слушать его было удобно: отсутствие каких-либо комментариев с моей стороны его не смущало.
Затем Востр перешел на рассказы о технологиях Танрилара, и это заставило меня оторваться от закусок и выйти из полусонного состояния. Он вернулся к байкам о воздушных кораблях, но теперь, когда золотоволосый описывал их разведывательный потенциал, я, действительно, слушал. Потом он рассказывал о длинных фургонах, передвигающихся с впечатляющей скоростью по железным линиям и способных перевозить невероятные по весу грузы; говорил о способах запечатлеть красоту или ужас момента на пластинах примитив– металла с помощью специального прибора с линзами; упомянул холодные ящики, благодаря которым многое могло сохраняться дольше; сказал о средстве связи, позволяющем передавать сообщение на километры. Однако больше всего светился Востр когда речь его коснулась успехов в оружейном деле: перспектива массового перехода на оружие с цельным боеприпасом распаляла его; рассказал он и о лучшем — в его понимании — длинноствольном оружие, которое он видел еще год назад, но всего один раз — винтовке конструкции Креона, прозванной “Горлорез”. Коробчатый магазин на пятнадцать патронов, невероятная скорострельность, самая высокая дальность стрельбы и приличный калибр. Востр считал, что “Горлорез” — это последний шаг перед тем как уравнять оружейные вершины кхунской цивилизации и современные разработки. Улучшения, которые будут придуманы следом за магазинным боепитанием, задерут планку еще выше и любителям уже не нужно будет рыскать в поиске оружейных артефактов былой эпохи.
Субличности раз за разом принимали на себя эхо удивления, с которыми моды целиком и справиться не могли; и я совру, если скажу, что его речь не впечатлила меня.
Время шло, Батар унес совсем окосевшего Карса наверх, и сам так и не вернулся к столу. В какой-то момент Бо поднялась раскрасневшаяся, зло что-то выкрикнула — почему-то именно мне — отшвырнула стул в сторону и ушла. Как пропал Кряж я и не заметил.
За столом только я и Йоргос не пьянели. Я от фильтров панциря и физиологии, а Йорг видимо от бесконечного опыта пропойца и от поставленной задачи. Он сверлил меня взглядом, по-стариковски хмурил брови, слушая болтовню Востра.
Скорей всего предстоял еще один разговор.
В итоге, оценив настроение командира, золотоволосый наконец-то отлепился от меня, сорвал кобуру с револьвером со стеллажа и шатающейся походкой направился к выходу.
Бросил настолько пафосно, насколько смог: “в поход по девичьим сердцам”.
— Хоть бы раз долю командиру принес, — пробурчал Йоргос.
— Чего ж ты, командир уважаемый, так не говорил, когда я болячку мерзотную притащил, — посмеялся Востр.