Пандемия
Шрифт:
– Наташка! Девочка моя! – Ярик взял жену за подбородок и посмотрел её в зарёванные глазки – Ты рожать где хочешь – в коронообсерваторе?
Наташка отчаянно замотала головой… Обхватила Ярика и притихла. Доцент выдохнул… Они – то сын, то отец, полгода уговаривали девчонку бежать из столицы. Приводили аргументы, тыкали в милую мордашку фактами.
Доцент вещал об иммунитете, естественном отборе, синтезе витамина Д и необходимости взаимодействия человека с микроорганизмами. Ну, может, кроме самых уж оголтело-патогенных… Нудел: стерильность – вред, а гигиеническая чистота – благо…
Ярик упирал на эмоции и образность. Ну посуди, говорил, милая: как лучше – чтобы дитёнок первые шажочки по стерильному, воняющему хлором полу сделал, в резиновые ползунки и респиратор младенчиковый одетый? Или – по травке? Под солнышком? К открытому лицу улыбающейся мамы? Загорелому – и без экзем, от постоянного плотного прилегания маски образовавшихся?
Забавно. Они пыжились, а помогла тёща. Ну как помогла – заявила, что ей в бабушки рано и Наташке памперсы и фильтры в респираторе менять придется без неё. Вот тогда Наташка на побег очень оперативно согласилась…
И вовремя – вышел указ о необходимости регулярной проверки жилых помещений любых форм собственности в целях выявления инфицированных да носителей, будь они неладны. Взяли бы Якова Филимоныча – это уж как пить дать. И на этот раз – не в коронообсерватор бы увезли…
Грузовичок уже выехал за пределы МКАДа… Дроны позади, большинство постов Росгвардии – тоже. Ещё бы – у Андреича всё четко: спецномера, особый пропуск… Форменный прорезиненный костюм… Противогаз угрожающего вида…
Раньше опасность представляли патрули с собаками. Но теперь таких не было – псы пугались людей в намордниках и разбегались по окрестным лесам и деревенькам…
А ведь еще полгода, и такой финт – свалить, просто смартфон и пластиковый квадратик биометрического паспорта дома оставив, уже не пройдёт… Вторая волна обязательной вакцинации идёт – впрыснут в малый и большой круги нано-датчики… и всё. Не вытащишь. Только переливать – весь ОЦК. Фигня всё это, что раньше в кино показывали – чик ножиком и вытащил чип… В правительстве ж не дураки сидят…
Главное – до Костромы добраться…
Дальше – грузовичок Андреич сдаст в «порт приписки», отметится в конторе и… Почти свобода. Ведь в провинции как? Рапортует губернатор в центр о том, что все четыре въезда в город заблокированы – а въездов-то не четыре. А сто сорок четыре. Просёлочными дорожками да степными тропками.
На дронов и прочие средства слежения – финансов не хватает. Войска, Росгвардия – все вокруг стольного града кучкуются, правительство от пандемии охраняя. Местечковые-то власти жестить боятся. У них танков нет – людей отгонять. А многие – так вообще на сторону здравого смысла встали. Шлют указы из центра лесом – население аплодирует и благоденствует. Центр – шипит и ядовитыми указами плюётся, а толку нет – руки коротки. Бежит народ-то. От жести – к разуму и свободе. Вот от нехватки человеческих ресурсов власть и страдает.
Взвизгнули тормоза, с грохотом покатились с поддонов нержавеющие биксы, тоненько взвыла перепуганная Наташка.
Доцент снял с головы кастрюлю и припал к окошечку. Впереди, на дороге – толпа. С дистанцией в полтора метра – но много. Полог тента откинулся – когда Андреич только машину обежать успел?
– Что это? Кто это? – голос доцента дрожал
– Короноверующие. Эти ничего не боятся – ни властей, ни людей, ни РПЦ. Они только в короноапокалипсис верят. Эти без обыска не пропустят.
– Права не имеют! – тоненько и хрипло взвыл доцент.
– Не боись, имеют. Самим Обнуленным узаконенные и Патриархом благословлённые. И не только обыскать дозволено – но и на месте разобраться. Дай-ка мне ту коробку!
У доцента тряслись руки и требуемую коробку Андреичу подал Ярик.
– Что там?
Андреич не ответил. Вытряхнул несколько объёмных, очень старых книг… «Совсем ошалел? Читать фанатикам собрался? Ну всё, приехали…»
Подпольщик взял в руки самую старую и трухлявую книгу. Сорвал с головы респиратор. Открыл фолиант посередке, нужной страницы не выбирая… Да ка-а-ак захлопнул! Поднялась пылища. Андреич сделал шумный, глубокий вдох и рванул вперёд – навстречу нестройным рядам фанатиков.
Те попятились – вид открытого человеческого лица их пугал. К тому же – Андреич побагровел и надулся…
А-ААА-АПЧХИ!!!
Чих прогремел, как пушечный выстрел… Фанатики брызнули во все стороны. С одного, запутавшегося в шлангах бочонка с дезраствором и упавшего, слетел респиратор. Он забавно сучил ногами в бахилах и пытался отползти из зоны поражения… А Андреич всё чихал. К канонаде присоединились и оставшиеся в кузове – там пылищи на сто залпов хватало.
Путь был свободен… Кострома, а затем – дальше, в провинцию, в глубь страны. На свободу… Яков Филимонович погладил по белокурой голове задремавшую после пережитых волнений невестку.
Он вспоминал другую макушку – рыжую, ароматнейшую, любимую…
«Скоро, Маришка! Мы выбрались… Мы и правда – выбрались!»
Худший сценарий
«Худший сценарий», говорите? Да ладно. «Худший» – рядом. За поворотом. В нескольких шагах. И самое важное сейчас – не сделать их. Не свернуть «не туда».
В тот день всё закончилось
– Куд-д-а без маски!
Охранник затрапезного, пропитанного ароматами гнилой картошки и просроченной кильки магазинчика самообслуживания, метнулся в погоню за нарушителем. Тот останавливаться не собирался. Вообще – вид у мужичка был несколько полоумный… Он бежал между рядами всякой всячины, хватал всё подряд. Что падало – не поднимал. От быстро запыхавшегося охранника – ловко уворачивался.
Наконец тот изловчился. Схватил мужика за рукав, рванул на себя. Коробки, пакеты и прочие ёмкости повалились на бетонный пол. Что-то хрустнуло, что-то разбилось. Мужик обернулся, охранник попятился – глаза у покупателя были… ненормальными. Бешеными.
– Уйди!!! Я заплачу! Не нужны маски больше, идиот! Все идиоты! Ничего не знаете!
Это он обращался уже к остальным… Продавцы и покупатели давно и с интересом наблюдали за экшен-сценой. Двое даже снимали на смартфоны и хихикали.
– И когда дойдёт – поздно будет! Трамп-то полоумный в Китай бомбу пульнул! Прям рядом с границей! С нами рядом! Уйди!